Сибирские огни, 1933, № 1-2

Дневник „Сибирских Огней" То, что за Сим последовало—Кон др. Урманов.со Пять спектаклей — Г. П. Музыкальная жизнь Новосибирска—Н. М. ПОСЛЕДОВАЛО Р декабрьской книжке журнала «Централь- ная Европа», издающегося в г. Праге, на рус- ском языке, помещена статья Франтишка Куб- ка: «Русская культура и мы». Мы не можем обойти молчанием эту статью потому, что она затрагивает не одни только вопросы проникновения и воздействия русской культуры на чешский и словацкий народ, но еще и потому, что эта статья написана в кон- це 1932 г., а эта дата знаменательна не только для нас и не только для пролетариата всего мира, но она знаменательна и для противного лагеря, для мировой буржуазии. Мы не будем оспаривать выводов автора относительно затрудненности проникновения и влияния в той или иной мере русской лите- ратуры на чешский и словацкий народ; тут было много рогаток: '«Страх перед полицией оказывал свое влияние, во влияла и отдален- йость предмета», как говорится в этой статье. Такие Мировые писатели, как JI. Н. Толстой, р. М. Достоевский, Н. В. Гоголь, И. С. Турге- нев, А. С. Пушкин и др. классики, проникли s Чехословакию только в восьмидесятых го- нах, а А. П. Чехов, М. Горький, В. Корблен- (о, Л. Андреев —- в девяностых годах; также было затруднено "ознакомление чешского и словацкого народа с лучшими художниками и композиторами России. Все это так, и не это нас интересует в Наиной статье. В недалеком прошлом, силой обстоятельств 'отдаленность предмета» была преодолена. Ьому помогла война 1914-17 года, когда це- ая армия чехов и словаков оказалась в Рос- ии. Как же Ф. Кубка описывает «взаимодействие удьтур» в этом недавнем прошлом, когда во- :йчневолей судьбы народов переплелись оео- мно сложно? Мы позволим себе процитировать одно ме- о из этой статьи, чтобы ясней показать тесовую сущность автора и раскрыть перед [тателем истинные события, которые автор открывает напыщенной безымянной фразой. Сиб, огни. 12, Вот эти абзацы: «Студенты, которые слушали лекции Маоса- рика i(o России. — • К. У.) и читали Святополка Чеха, Maixapa, «Андрея Чернышева», Юлия Зейера, ремесленники и креотьяне, рабочие в учителя, жившие в тумвиных и часто противо- речивых представлениях О великом (русском брате, — все очутились в качестве военноплен- ных в России. То, что за снм последовало, является одним из самых прекрасных (?!) эпи- зодов чешской истории, славная эпопея чехо- словацких легионов (?!), событие героическое, которое долго еще будет гордостью чешских и словацких сердец (?!)». (Курсив мой.—К. У.). „Двумя абзацами ниже Фр. Кубка добавляет к сказанному: «В России выросши чешские лешонеры и ле- гионерские писатели... Следы России нужно еще проследить no 'всей этой интересной че- хо-словацкой военной литературе, /которая и до сих пор еще недопкеана, и (классик, ко- торый еще только придет...». И еще ниже: «В славянско-руеской обстановке они (чехо- словацкие легионеры) остались самими собой, хотя миопие из них говорили на смешанном языке и с гордостью сражались за сибирскую магистраль, тайгу и озера в фантастических походах...». . Почему Кубка боится открыто, собственны- ми именами, назвать «то, .что з а сим после- довало?». О какой «славной эпопее чехо-сло- вацких легионов» говорит он? Какие героиче- ские события «долго еще будут гордостью чешских и словацких сердец»? Всякий читатель, прочтя эти абзацы статьи, догадается, что речь идет не о каких-то «пре- красных эпизодах чешской истории», a jo кол- чаковщине, :о том, |как чехи и словаки, сов- местно с русской военщиной 1и буржуазией, совместно с Англией, Италией, Японией и дру- гими интервентами давили молодую советскую республику в Росии, душили, расстреливали рабочих и крестьян Сибири, Урала и Поволжья, жгли деревни, взрывали (мосты и т. д. ... Боли бы эта статья Кубка появилась в свое время в колчаковских газетах, она в полной мере отвечала бы взглядам высшего чехо-сло- ващкого командования в Сибири, она отвеча-