Сибирские огни, 1933, № 1-2

Гарцев издали увидел режуще-яркое полотнище лозунга, от лролега к про- лету ирошившйе угол малик печей. Никульша, словно воробей, висел иа про- копченом ребре столба. В руках у Ни- кульиги поблескивал ;молоток. «Малым печам предстоит честь...» Гарцев не стал читать дальше. Он сто- ял, зшинув голову, острый .кадык вздра- гивал на его горле. —* Сталь будем плавить? Аль игруш- ками поиграем и ладно? — смиренно пропел сталевар, вонзая в Никульшу сер- дитый взгляд. — Пуща-ай! — услышал Гарцев за своей спиной мягкий басок Пимена. — Молодым-то все бы красно, да зелено, чтобы в глаза било. Тебе-то чего? Глаза у Пимена широкие и безо вся- кой лукавинки, как у ребенка. Однако, заметил в них Гарцев непривычную муть, какую-то невысказанную заботу. «Перед запоем, что ли?» — с удивлени- ем подумал Гарцев. У шестой печи с утра было шумно и многолюдно. Мастер пробегал малые печи мельком, впопыхах: —• Ну, как печурка? — восклицал о;н сиплым тенорком и, между прочим, вски- дывая к броням фиолетовое стекло. — Дак чего: печь, как печь, — мед- лительно крякал Пимен или Копченый,— а мастер уже срывался /с места, и куцые фалдочки его пиджака трепетно за ним летели. Теперь мастера словно привязали к малым печам: он крутился здесь неот- ступно и покрикивал так, что жирная складка на его шее наливалась пунцо- вой кровью. 'Иное, отрывистое его приказанье по- казалось странным — сталевары пожи- мали плечами: —• Как это? К чему? — А так, очень свободно! ;— на ходу кричал мастер, и тут у него были все доказательства и все возраженья. Подошел инженер. Гарцев разглядел его исподтишка, —• так себе, молодень- кий, немудрой, даже криворот малень- ко. Слыхать — рабочего сын... «Иван- то мой!» — ударила Гарцева неожидан- ная мысль. Он выпрямился |и отвернулся к улице с такой поспешностью, будто его оттуда окликнули. На крайних сло- бодских крышах, (широких и потных от дождя, лежали неясные 'отблески огня... Отбушевала очередная (плавка. Опу- стошенная печь ревела 'Вхолостую. Гар- цев круто повернул фитиля, печь задо- хнулась и смолкла. Настала тишина, .не- ожиданная, острая. Додручные нереши- тельно топтались у заслонок, — ик ша- ги теперь .гулко отдавались на чугун- ных плитах пола. Инженер, вскинув светлые брови, 'шептался с уГарцевым: печь следовало приготовить к новой, неиспытанной плавке. Шершнев схватился было за длинную заправочную лопату, но Гарцев отодви- нул его грудью и сам встал к устью пе- чи. Печь размор'енно тлела, ее малиновое нутро, изрытое и обсосанное горячим металлом, было похоже на 'израненное чрево роженицы. Гарцев Осторожно вводил .внутрь пе- чи длинный черен и, выглядев выбои- ну, 'опрокидывал лопату, наполненную доломитом. Лопата, словно большой язык, зализывала рану. Наконец, инженер отвернул вентиля. Тишина упала, как подрезанная, лечь напряженно 'взвыла. Началась завалка. Гарцев не отымал рукавицы от лица. [Пригнувшись, он засм'атривал, куда бро- сают шихту: по всему поду печи дол- жна она лечь, иначе недружно возьмет ее огонь. Гарцев не видел, как у печи появил- ся Матвей, а за ним и начальник цеха. Начальник был небрит, желтолиц, вы- пуклые и насмешливые глаза его чуть- чуть косили. — Старик IB азарте, — обронил на- чальник, получив ответы на все деловые замечания. — Да он умрет за свою печь! — не- ожиданно подакочил мастер: — Тому назад неделю, что ли... козел у него слу- чился. Заплакал, ведь, старик-то! — Как заплакал? — спросил Матвей, круто обернувшись к мастеру. — : А так, оЧе|нь шободно, — растерян- но '.пробормотал мастер и убежал, заня- тый какой-то другой мыслью. Девятка подручных, пунцовых от жа- ры, мерно шагала друг за другом, — одни с полными лопатами наперевес, другие, везя порожнюю лопату по полу.