Сибирские огни, 1933, № 1-2

мубожо знающих жизнь и любящих слово, ей воодушевлял .молодежь моего поколения, пробовавшую свои полоса, разбудил стари- ков спеть свою последнюю песню. С каждым годом круг рос, раздаваясь во все стороны. Послышались .голоса В. Зазубрина, Исаака Гольдбарга, Кондр. Урманова, Дины ' Караваевой, Н. Чертовой, М. Никитина, Г. Пав- лова, Е. Пермитина, Н. Кудрявцева, П. Огриж- «0Е,а, Вас. Непомнящих, В. Внхлянцева, И. Му- хачава... Описок длинный, пополняющийся с каждым годом, с каждым месяцем. Есть в нем имена людей, за плечами которых многолетняя ссылка, .годы борьбы за власть советов. Есть и люд а которые еще недавно в тайге про- мышляли балку (Вас. Непомнящих), пасли скот в лорах (Чот Енчинов) и песни .свои выцара- иывали на камнях, строили дома под Ново- сибирском {В. Александров), и добывали уголь иод землей (В. Чугувов), пилили лес, пнали илоты по бурным рекам Алтая и Саян, паха- ли колхозные воля, убирали хлеб (И. Тимо- нин). дубили кожи на кожевенных заводах {Илья Мухэчев). Вспоминается покойный Ярославцав, кузнец- кий старовед, музейщик, знаток Шории, на закате дней своих пришедший в писательскую семью и сказавший первое слово о советской Шории. Тесно стало в кругу. Песня щесню захлесты- вала. Время от времени образовывались но- вые оины. Стали выходить сборники, — «Что шы знаете о Сибири», «Опора», «Дело чести», «Сибирь колхозная», «На лесах», «Шаги», — свидетельствовавшие о возмужании певцов, о совершеннолетии вчерашних юношей. Далеко в просторах Сибири услышаны я восприняты голоса. Свидетельством этому сле- дующее: в Буианихивакой МТС произведения из «Оиб. Огней» включали в инсценировку, в таежном колхозе Старо-Бардинюкого райо- на (на Алтае) разбирали по «Сшб. Огням» про- изведения Е. Лермитива, И. Мухачева и др. Свидетельством этому письма, получаемые пи- сателями и редакцией журнала со всех ? 'кон- *ов Сибири. Случалось, что иногда кто-либо из участни- ков запевал фальшивым тоном, но вскоре же дикий голос покрывался бодрой песней, пол- нозвучной и увлекающей, песней других уча- стников литературного оина. Были замешатель- ства, но костер не потухал, а разгорался. Да- же систематический нажим со стороны таких про тиинвков художественного слова, как бывшие «астоященцы, не уменьшил:; роста. Певцы, зная силу эхо и то, что ихняя песня нужна мно- гим, крепко держались за руки друг друга. Камни, кидаемые озорниками, и ледяная вода из брандспойтов «Настоящего» не ослабили рядов. Певцы были самоотверженны. Певцы шали цену иеани, сопутствующей человечест- ву с первых дней его мышления. ...Художественная литература^ воспитывает человека. Писатели являются творцами душ... Десять лет советской художественной лите- ратуры в Сибири — путь культурного роста, трудный, но славный путь. Это праздник не только писательский, это праздник всей совет- ской общественности нашего края. Жизнь без яесни, без художественного слова теперь гак же немыслима, как жизнь человека без мыш- ления. Многие из нас рождены «Оиб. Огнями». Цут воспитаны. Для меня незабываемы дни пер- вой запевки этого воесибиракото литературно- го оина. В то время я пиоал для газеты «Оеяь- скай Правда» статьи о том, как сеять клевер и когда выставлять пчел, йод этими статья- ми обычно стояла подпись: «Крестьянин пос. Мельничного, Залеоовской волости, А. Копте- лов». Через полгода я мамнул рукой на неза- конченные статьи по .пчеловодству. Меня по- тянуло на песню. В полтора года я написал очерк о косачах, «рассказ» о своем деревен- ском соседе Фроле и пьесу о коллективизации, В пьесе, между прочим, участвовали Засуха и Наука. 13ое это отнес в редакцию, помещав- шуюся на Красном проспекте в одноэтажном каменном доме. Комната была настолько ма- ленькая, что высокому человеку с пышными волосами —• секретарю редакции — негде бы- ло повернуться. Я с трепетным волнением от- крыл дверь в эту комнату, в которой и без меня было тесно. Дрогнувшим голосом опросил, мо- гу ли я видать редактора. — Редактора сейчас нет в Ново-Николаевзке. А рукописи ваши я прочту. — Владимир Як о в - левич говорил так, что я сразу почувствовал себя не в канцелярии, а в квартире дазно знакомого человека. Вспомнилась наша сель- ская библиотека, где я работал два месяца. На стенах библиотеки висели портреты клас- сиков. Все писатели были большебородыми. Взглянув на секретаря редакции, я подумал: «Это непременно писатель. Можно и не до- жидаться редактора». Я решил, что такому человеку можно дове- риться. Через неделю зашел за рукописями. Возвра- щая мои тетради, тетради малограмотного, В. Я. Зазубрин сказал, что о косачах давно и лучше меня написал С. Т. Аксаков, что сей- час надо писать о человеке, но ,ре так, как в моем «рассказе» о Фроле. Соесд мой каждую весну с котомкой за плечами отправлялся в дальние села. Он хо- дил из дома в дом, предлагая огородные се- мена. Вместо капустных семян он подсовывая неискушенным бабам сурепку. — Вы говорите, что Фрол баб обманывал, но ее показываете это, — говорил Зазубрин.— Взяли вот так стукнули поленом по лбу и только. Надо показать, 1 как Фрол баб обманы- В'ая, чтобы читатель сам видел это. Тогда чи- татель согласится, что ваш сосед подлец. На прощанье, чтобы я особенно не отчаи- вался, Зазубрин сказал: . — Работайте. Учитесь. В каждом гении де- сять процентов гения и девяносто потения. Это был первый урок. Два последующие го- да я работал на почту: мои рукописи неиз- менно возвращались, за что я 'благодарен ре- дакции. Мне указывали, в чем мои недостат- ки. Я еще не мог петь. У меня не было го- лоса. Только в конце 1925 г. был напечатан мой рассказ «Антихристово время». Мы переживаем время творческого размаха, творческого роста. Писатели, вырощевные «Сиб. Огнями», работают над большими про- изведениями. Вокруг журнала гораздо больше лит0рз' т урных младенцев, чем в то время, йог-