Сибирские огни, 1933, № 1-2

ч Запевка А. КОПТЕЛОВ В тихие вечера, когда туманы опушаются в глубокие долины, когда крепнут росы и эхо бывает особенно чутким и громкоголосым, слу- чалось мне слышать алтайские айны. На ущер- бе дня из дальних долин, из шешых ущелий едут всадники на устье какой-либо реки, где мягкий луг с кудреватой короткой 'травой. Они отпускают лошадей и плечом к плечу витают в круг. Пошатываясь из стороны в сторону, они поют безумолку, поют всю ночь — до рассвета. Голоса их напоминают то смелый реч- ной разлив, то бойкие весенние ручьи, то солнечное море, то веселые воплески 'смеха. Там не ворошат память: повторять старые песни считается предосудительным. Каждый .участ- ник оина "— песнотворец. 'Не проходит мину- ты, в которую бы не родилась новая песня. Это какое-то половодье песен. Песенные вол- ны несутся по долинам, перекатываются че- рез леса, через мохнатые юопки и лысые долы. Вселяют резвость в подростков, подымают по- чтенных отцов, и матерей семейств и даже дря- иых стариков, чьи дни на еакате, отдирают и теплых лежанок. И целые семьи оставля- ет жилища и идут на голос песни. Круг раз- дается, словно освобожденная пружйна. Иног- да от не го отроивается, г р уша дружных пев- юв и по соседству обтаптывает место для сво- зго оина. Далеко летят песни под лунньгм небом. Они >удят горы и влекут навстречу разгорающему- зя дню. Минуло десять лет... Даже с таком. Минуло цасять лет нашему сибирскому 'советскому ли- тературному оину. Запевка была в зиму года тысяча девятьсот двадцать второго, в буран- ные разливы. Нелегко было собрать непотуха- ющий, а разгорающийся юин, в ту зимнюю по- ру. Надо было иметь выносливые голоса. Запевалы были крепкоголосыми. Первая пес- ня была пета Лидией Николаевной Сейфулли- вой. Затем раздались голоса Феоктиста Бе- резовского, Правдухина, Итива, Пушкарева, Вятнина... Первый номер '«Сибирских Огней», одетый в абложку с бумвами^завитушками, заимствован- ными из кержацких книг, появился в продаже 6 начале веаны. В то время первая книга жур- нала была единственной литературно-художе- ственной новинкой. В земельное управление, где " был членом коллегии, принес е е молодой аг- роном. Я жил в той же комнате, где и рабо- 'ал. С правой 'стороны над столом была ши- рокая, как в мануфактурном магазине, пол- ка — мое логовище. После занятий я вскараб- кался на эту полку; предварительно 'забросив туда журнал. Это был второй толстый лите- ратурно-художественный .журнал, попавший в мои руки. До этого я читал только разрознен- ные номера '«Сибирского рассвета». Первые строки юейфуллинской запевки — «Четыре гла- , вы» — почему-то 1с особенной ясностью вы- рубились в памяти: «Жизнь большая. Надо томы писать о ней. А кругам бурлит. Некогда долго читать и рас- сказывать. Лучше отрывки». Мне казалось, что у меня полна комната людей, что откуда-то издалека доносится пол- нозвучная пеоня. Я читал безотрывно, пока теплились оранжевые нити в туаклой лампочке и в полночь, когда город погрузился во мрак, негодовал на разбитую электростанцию. Но долго еще не ум'олкали людские голоса. Я был неискушенным читателем. Когда аг- роном оказал, что ему не нравится короткая и рубленная фразй Л. Сейфуллиной, — я поду- мал: «А почему же я не заметил — короткая 'или Длинная фра за в этом произведении?». Мне не раз приходилось читать в книгах старых бытопиоателей, что у алтайцев нет пе- сен. Несколько лет спустя я убедился в об- ратном. Среди алтайцев — много песнотвор- цев. Переводы алтайских народных пеоен, еде-, ланные поэтом Вас. Непомнящих — тому ут- верждение. Песни, петые на оинах, подхва- тываются памятливыми людьми и уносятся в народные толщи. Они поются в дымньих юр- тах, на лрамы'Слах, в пути. -Близорукость старых бытопиоателей для нас ' ясна. Да только ли близорукость? Не В'влико- держаюный ли шовинизм оказался в этом ут- верждении? В первой запевке '«Сиб. Огней» В. Шаневец, :с грустью в голосе говорил: «Суровая страна Сибирь. Не любит иакус- ICTBO. Да это как-то и звучит странно. Сибирь и стихи... Сибирь не любит поэзии». •Близорукость автора и поапешность его ут- верждения для многих уже в то время была ясна. Все последующие годы были годами, опровергавшими эту напраслину. Голос сибирского литературного оина был услышан на уральских взгорьях и на туман- ных берегах Дальнего Востока, в тобольских лесах и .алтайских долинах, в якутской тунд- ре и казакстанских степях. Он поднял людей.