Сибирские огни, 1933, № 1-2

цать годов у печи стоит и тридцать го- дов иго земле тоскует, во-от! Пименов покосился на Матвея и встретил открытый и любопытный взгляд: «Верно, за Жука осердился», — удивленно подумал Пимен. — Опять же, мужичонка этот, Жук, что ли... — повысил голос (Пимен. — Мы без обиды ведь, — Жук, да Жук... Этот так и умрет третьим подручным. Бестолков, извините, — сам об себе не болеет. Да к вам и с сорокатонки и с ка- навы старички, конечно, забегают. Вро- де и клуба у нас, у малых-то печей. — Вот-вот, — обрадовался Матвей.—- А что такое каждый из вас, стариков? Узел. — Чего? —широко открыл глаза Пимен. —' Узел, говорю. И завязан <он очень хитро. Поди за плечами у каждого де- сяток старых товарищей. Распутаешь главный узел, за конец потянешь, — всю веревку вытащишь. Матвей пристально^ посмотрел на Пи- мена: — Вот если ты, Пимен, принесешь заявление в партию, — что скажут твои друпи да товарищи ? (Пимен озабоченно свел лохматые бро- ви: — К примеру, скажем... — Ну, да, к примеру. — ...Копченый, ^скажем, первый в за- тылке заскребет... Пыхову лишь бы до ссциалки дотяруть, Жук без понятия. Гарцев? Этот ласковое слово слажет, а отойдет — плюнет и, как волк, глазами будет блестеть. Соленый старик,—вот где, скажем, главная для ячейки кре- пость, — в Гарцеве. Этого .сломить — тогда с канавы все старичье за бороды схватятся. — Так, — Матвей сдвинул кепи на затылок, — у него тоже было распа- ренное лицо. — А ведь партия должна развязать старые узлы или как? Мар- ганцовую сталь в печи будем заклады- вать, мировое дело делать, а узлы так и останутся узлами? —• Партия? 'На скулах у Пимена заиграли круп- ные желваки. — Думай не думай, Пимен, а тебе,— никому другому! — тебе придется гнуть стариков (в нашу сторону. Шершнев — один на ваших печах коммунист, да молод он, и робкий, и твоего авторите- та нет. Мы ваей ячейкой придумали: поручить тебе. , Пимен опустил глаза, щеки его пы- лали, он яростно сосал потухшую труб- ку. f — Мне-то? — сипло пробасил он, — беспартейному? Ошибка вьгшла. Они вошли в бывшее монастырское подворье. Мрачная (стена, когда-то ох- ранявшая ц|ело(мудренный монаший парк, была разрушена и на 'обломках ее ска- кали одноногие галки. Дремучие, те- плые кельи из пузатых бревен теперь были заняты рабочими семьями. — Никакой ошибки, — спокойно ска- зал Матвей, после недолгого мол- чанья. — Ты был в партии. Пимен крякнул и, отвернувшись, гля- нул на разваленную стену. Кирпичи по- темнели, стали вялыми и ноздреватыми, их коснулся тлен. — Скажешь, —• ты сейчас беспартий- ный, — понизил голос Матвей. — Не- верно! Ты обманываешь себя. Пимен брел нога за ногу, опаленные ресницы его вздрагивали. —• Что говоришь, подумай, — нераз- борчиво процедил он. — Я все обдумал, — сказал Мат- вей. — Это тебе надо подумать. Если стариков сломим, за ними весь рабо- чий костяк двинется. В цехе по партий- ному можно будет разговаривать. — Ишь ты! Пимен впервые посмотрел на Матвея широко и любопытно. Потом сунул ему негнущуюся ладонь: — Уж пойду я. Со дна ты меня заму- тил. Думать надо. — Пимен потоптался и пробурчал торопливо, между прочим: — Винтовку тоже умел держать. У моста в плечо шмякнули, до сей поры... как лом подымать — ломота в плече. Прощайте пока. Матвей повернул назад. ГДе-то за стеной звонко орали ребятишки: — А топы, топы, топы —• К нам приехали .попы, — Один старенький попок —• Вез рубахи, без порток... Матвей пошел прямо на закат. Закат был осенний, — медлительный и виш- нево-серый. IV. ' Пробу решили сделать на шестой пе- чи, в утреннюю смену.