Сибирские огни, 1933, № 1-2

лячеакая установка авторов многих очерков. Этот основной недостаток очерков еще углубляется тем, что многие из них — очерки газетного, публицистического типа, очерки-од- нодневки, которые сегодня, когда домны Куз- нецка уже превысили свою проектную мощ- ность и завод освоил полный металлургический цикл — потеряли свое значение и для чита- теля уже не представляют интереса. В луч- шем случае они могут служить лишь сырьем для большого художественного полотна и для истории индустриализации Сибири. Ярким представителем такого типа очерков является сборник «Герои сибирской пятилет- ки». В этом сборнике собраны наспех, необ- работанные для художественного сборника, статьи и очерки, которые печатались в газете «Советская Сибирь» в течение 1931 года. По- каз героев сибирской пятилетки, бесспорно, заслуживает более внимательного и любовно- го отношения, чем это сделано в этом сборни- ке. Энтузиасты Кузбасса, Кузнецкстроя, Сиб- комбайва и других строек заслуживают более фундаментального труда. Основной недочет в содержании этого сборника, что оя не пока- зывает, или очень смутно показывает те со- циальные силы, которые десятками, сотнями тысяч порождают героев социализма. Для характеристики художественной ценно- сти этого сборника приведем о,дин абзац из очерка А. Баева — «На 1,7 дня раньше сро- ка». «Но если планы пятилетии рассчитаны по месяцам и дням и мы с упорством боремся аа эти дни, торжествуя по поводу каждой победы, добытой на строительстве того или другого гиганта, каждого дня, сэкономлен- ного' при выполнении планов на том или другом крупнейшем заводе и, опираясь на достижения, меняем лозунг о выполнении пятилетки, то с таким же упорством мы дол- жны дорожить каждым часом во время ве- сеннего сева,, рассчитанного на десятки дней». Попробуйте-ка сразд, без пересадки, прочи- тать этот абзац и понять мысль автора. На- звать такой очерк художественным произве- дением никак нельзя. На 52 странице этого оборника мы встреча- ем такую сногсшибательную фразу: «во вре- мя сева прогульщиков, лодырей и нытиков были единицы». * i К этому же типу относится сборник «Сорев- нование гигантов», составленный В. Мрачков- ским. Материал, помещенный в этом сборни- ке, даже и с натяжкой, нельзя назвать очер- ками. Это обыкновенные газетные статьи и выдержки из речей и докладов, связанные сомнительного качества четверостишиями. * i Значительно большую художественную цен- ность представляет сборник «На угольных пластах Кузбасса». Здесь собран более высо- кого качества материал, чем в тех сборниках, но здесь тоже есть очерки однодневки и ко- гда читаешь их, чувствуешь, как иехватает хорошего, большего развернутого полотна, ху- дожественного показа тех вещей, о которых здесь говорится. В этой книжке имеются два очерка, о которых хотелось бы поговорить поподробнее. Первый очерк Стрижкова «Чер- ный кардиф побледнел» и второй — Пугаче- ва — «Подземная армия». Очерк Пугачева не без срывов, не без не- удачных мест. Особенно плохо у него пока- зано собрание коммунистов, обсуждающих прорыв на шахте: «собрание коммунистов — пишет Пугачев — походило на группу ребя- тишек, задумавшихся над загадочной картин- кой: «оде козел, пощипавший капусту?». И все же, неамотря на эти срывы, «Подземную армию» можно считать одним из лучших очер- ков, написанных в 1931 г. И по своему худо- жественному уровню, и по социальной значи- мости, по искренности и теплоте, очерк Пу- гачева выгодно отличается от других очер- ков. Его главное достоинство в том, что он написан методам социалистического реализма. Не избегая темных пятен, не лакируя дейст- вительности, Пугачев показывает тенденцию развитии, показывает, куда мы идем, нашу дей- ствительность, наш рост, показывает ж и в ы х л ю д е й . Этот очерк умеет мобилизовать и он .сегодня будет читаться с таким же инте- ресом, как и через год. Это яркий кусочек на- шей действительности, нашей жизни. И совсем другого порядка очерк товарища Стрижкова—«Черный кардиф побледнел». Этот очерк характерен для творчества т. Стрижкова. Товарищ Стрижков, несомненно, мастер пера, он пишет не плохо. Но тов. Стрижков был бо- лен болезнью, от которой не вполне излечил- ся и сейчас, болезнью, которую мы называем поверхностным, ползучим реализмом. Отдель- ные факты нашей жизни, отдельные моменты, типы, положения закрывают перед ним очень часто, правда, не всегда, но часто закрывают всю нашу действительность, весь путь наше- го развития. В очерках Стрижкова нет пер- спективы. Получается такое впечатление, ког- да читаешь «Черный кардиф», что автор очень добросовестный наблюдатель, который идет и описывает то, что он видит, но эле- ментов социалистического реализма здесь нет. Здесь есть отдельные факты, которые он ви- дел и записал, во у него нет вида на буду- щее, он не показывает тенденции развития, а мы вправе требовать от тов. Стрижкова, что- бы он нам это дал. Мы вправе требовать от тов. Стрижкова, чтобы он воаил с .собой не фото-аппарат, а палитру и кисти художника. Почему мы можем это требовать от Стриж- кова? — Потому, во-первых, что Стрижков м о ж е IT это сделать. Об этом свидетельст- вуют его работы 1932 года — очерки о заво- де горного оборудования, которые печатались в «Сибирских Огнях», его последняя работа -«Куян-Джуны». В этих произведениях Стриж- ков делает заметный шаг вперед по пути со- циалистического реализма. Во-вторых, мы дол- жны требовать перестройки Стрижкова пото- му, что он наш, близкий и нужный нам совет- ский писатель, которым мы дорожим и кото- рому мы обязаны помочь овладеть методом ооциалистич еского р еализм а. Нельзя представить себе делю таким упро- щенным образом, что на стороне .социализма— социалистические реалисты, а на стороне про- тивников социализма — вульгарные реалисты. Такое представление было бы глубоко непра- вильно. Нужно учесть сложный путь перехода художника на позиции пролетариата. Для мно-