Сибирские огни, 1933, № 1-2

«принять печь от ночных. Шершнев слег- ка оробел и не 'отрывался от горячего оконца. Завалыцики сонно бродили около пе- чи. Третий подручный, маленький, во- лосатый Жук, забрел на печь и облоко- тился на чугунные перила. Внизу чер- нела канава, загроможденная ржавыми тушами изложниц и пунцовыми 'слитка- ми ещё не остывшего металла. У вхо- да дымил и беспокойно метался неуклю- жий кран, потолок тоже весь двигался, смещался. Едва видные в высоте, блед- ные лица крановщиков свешивались из будок, внизу им отвечали ненЯУми сиг- налами вытянутой лодони: вбок, прямо вниз!.. В темных глазках Жука стояло вязкое равнодушие: всю свою нехитрую жизнь с великим безразличием пронес он сквозь палящий жар, копоть, пыль, мартеновские цеха... Жук ощутил на своем плече чью-то горячую руку. Он оглянулся: около не- го нетерпеливо насупясь стоял Никуль- ша. — Насчет марганцевой слыхал? Жук позевнул, разинув большую, во- лосатую пасть. Никульша тоже /скло- нился над перилами. Он не замечал ни равнодушия собеседника, ни металличес- кого грохота канавы. В его бригаде слегка посмеивались над его ученостью и вот он разыскал безответного Жука с шестой печи, чтобы выложить ему вое новости. —• Представь: трамвай идет. Скреще- ние путей, — так так, — Никульша сло- жил пальцы крест на крест; — Трамвай всей тяжестью обруши- вается на острые углы... да! Это скре- щение называется — крестовина. Сооб- ражай, какая крепкая сталь должна тут быть, чтобы не стиралась. Мы ее поку- пали заграницей на золото, понял? Те- перь мы, — соображай, — мы, пятая и шестая печь должны сами отлить такую сталь. Марганцовую. — Ну, да. Ну, да, — покорно откли- кался Жук.—Шестая печь? — повторил он и вдруг оаекся, свел брови, волоса- тое лицо 'его ощетинилось. Он погру- г зилоя в тяжкое раздумье и поглядывал на Никульшу жалобными, влажными глазками. Никульшу окликнули. «Обезь- яна», — смешливо подумал он про всто- порщенного Жука и убежал. Гарцев появился в цеху неслышно, как всегда. Он нес в руках стопку бе лых бумажек. Столкнувшись с Колче ным, он вытащил одну бумажку и ме дово ухмыльнулся: — Лично вам, — Дмитрию Стапаныч! Груздеву. Персонально. —• Это чего же? —• пробубнил Коп ченый, ухватывая бумагу двумя толсты- ми пальцами. — Совещание, — запел Иван Егорыч легонько взмахивая стопкой 'бумаги. — Жуку тоже напечатано, и Лыхову, я всей старой говядине. Гарцев прошел вдоль печей, провожа- емый любопытными взглядами. На по- рогах печи темнели чушки чугуна. —• Подсадили, — волнуясь, пояснил Шершне®, —• греем. — Столкни, — коротко бросил 'Стале- вар, отошел и уселся на легкой периль- це, подставив спину сырому ветру. Вокруг Гарцева неслышно сбилась вся бригада. Заслонки у печи поднялись одна за другой, людей обдало сиянием и жаром. Шершнав поднял лом к устью печи, чуш- ки чугуна упали, тяжело всплеснув ог- ненное месиво. От пятой печи мчался Никульша, он размахивал бумажкой как флатом. — Ребята, — толкнул он под локоть первого же завалыцика. — Бумажки по- лучили? Я выступлю, честное слово, я книгу читал про марганцовую... На .пер' вой йеЧи ребята кряхтят, им завидно, честное слово! Вот вам и сорокотйнка! — Видно на старых костях играть вздумали, — сердито оборвал его Пы- хов. — Дядя Тимофей! — укоризненно крикнул Никульша. — Мы же первые в республике эту сталь варить 'будем. Мы же в этом деле — итальянцы и прова- литься не стыдно. Да маня, дядя Тимо- фей, на сорокатонку калачом теперь не- заманишь. —* Ну, понес — отмахнулся Пыхов. Иван Егсчрыч смотрел куданто вбок, се- дые брови его напряженно шевелились. Шершне», бросив лом, ©стал сбоку и поглядывал на Г а р ц е в а исподлобья. По- сле всех притрусил Жук. С неожидан- ным упрямством растолкал он всех и встал Перед сталеваром, — маленький! в растоптанных обутках, один порван- ный рукав висит до пят. — Маргэнцозая, што-ли... как ее... —