Сибирские огни, 1933, № 1-2

На (баррикадах у моста расстреляли 'сына Гарцева. Младший Иван Гарцев был тогда третьим подручным и таюим образом зачинал горький 'отцовский круг. Обиженный, недоумевающий ста- рик Гарцев уехал с оемьей в деревню. Он появился на заводе через несколь- ко лет и встал у -своей иечи, как ни в чем не бывало. Скоро, однако, по це- ху прополз слух, что в деревне Иван Егорыч держал немалое хозяйство и, уезжая, зарыл в землю полсотни пудов хлеба, — вместо того, чтобы сдать его государству. От самого Ивана Егорыча ничего толком не добились и махнули рукой. Но зарытый хлеб висел над ним тяже- лым грузом. Иной спорщик, потеряв терпение от сладких речей сталевара, бросал как последний, Неоспоримый аргумент: — Сколько пудов в землю зарыл? Молчи уж... старатель! У печи Иван Егорыч бывал непристу- пен. Уменье у него было великое, по ма- лой капле скопленное за сорок лет. Ни- кто н)е мог с такой поразительной точ- ностью определить металл по искре, по капризным переливам цветов, по зерни- стому излому. Куски пробы таскали от шестой печи в лабораторию с ленивой развалкой: старики втайне верили Гар- цеву больше, ч1ем лаборанту. Уменье свое, столь тягостно нажитое, старик ревниво стерег и делиться им не любил... В первые подручные попал к нему молодой коммунист Шершнев,— курносый и застенчивый парень. На пер- вых порах Шершнев наивно припадал к оконцам печи и выспрашивал у стале- вара разные разности. —- Чево там глядеть-то: не баба ро- дит, — Обдавал ело ласковой улыбкой Иван Егорыч. — Бог даст 'Сварим, не впервой. — Ка-акие мы мастера, — униженно бормотал Гарцев, когда нетерпеливая молодежь приставала к нему, с расспро- сами. — Мы — мастера кулаками вы- битые, выходит, — круглая необразо- ванность. Ныне молодые все науки про- изошли, из третьих подручных прямо g мастера вылетают. Уж вы нас поучи- те, коли што... Шершнев скоро раскусил сталевара. Уж не ждет ли чудной старик, чтобы подручный устроил ему старинное уго- щение, покорно шее два-три подза- тыльника, бегал за соткой, когда у ста- рика душа горит? Шершнев приумолк, затаился, ; — а только что бы ни делал Иван Егорыч, он угадывал за собой напряженный взгляд упрямого пария. К (йенам .своим Иван Епорыч относил- ся с большим пристрастием. Часто он стоял молча, с опущенными глазами, склонив голову на бок, — слушал ды- ханье печей. Он умел различать и раз- драженное (завывание газа, когда в печи лежит ие^огретый металл, и ровное, сы- тое гуденье, когда металл расплавился, и бурный храп, когда металл кипит пу- зырем. (Привык ли к цеху Иван Егорыч, или любил свой прокопченный угол, только на лице его, — когда он слушал печи, отражалось строгое внимание и даже смутная нежность. Вчера, именно в такой момент, Ивану Егорычу всунули в руки печатную (бу- мажку. Он пожевал тонкими губами и подал бумажку Шершневу: — Э, партейный, тебе это. Мне ни к чему. Шершнев .прочитал вслух приглаше- ние на техническое совещание у началь- ника цеха. Гарцев вытянул бумажку из рук Шер- шнева и понес ее с осторожностью, — словно она была горячей, — к пятой печи. 1 — Зачти-ка, грамотей, — сунул он бу- мажку Пимену: — Без очков-то не ви- жу. Мне ли? — Ивану Егоровичу Гарцеву, сталева- ру печи номер шестой, — без запинки прочел Пимен. — Неужто мне? — подозрительно прищурился Гарцев. — Ба! Да у нас сотня Гарцевык, что ли?—засмеялся Пимен. — В повестке дня... марганцовая сталь. Слышь-ка? Это про наши печи, Секретарь-то говорил... Но Гарцев его не слушал. Он махнул рукой, надвинул картуз и засеменил к своей печи, оставив бумажку в( руках Пимена. После гудка Шершнев приме- тил, как старик Гарцев, выйдя из ба- ни, в раздумьи потоптался у выхода, повернул обратно и, недовольно кряхтя, полез наверх, в контору начальника. На утро сталевар необычно запоздал и Шершневу пришлось самостоятельно