Сибирские огни, 1933, № 1-2

лительным басом смазал Копченый и по- гладил в Обхват бороду. — Над нами плануют. «Медведь, силища», — подумал Мат- вей глядя на подручного шизу вверх. —• Кому мы нужны? — снова заныл дед Пыхов: — Старые, сивобородые, на старых печах. Эти вон, — Пыхов ткнул пальцем в сторону -молодых завалыци- ков, — все норовят на сорокатонки, да на машины махнуть... За месяц сколько их переменится, как вода протечет. — Весь шум на оорокатонках, — не- хотя пробасил Копченый. — сюда не делегат. —• Это почему же? — нетерпеливо повторил 'секретарь. Скулы его мгновен- но порозовели. — Нынче только и раз- говору про малые печи. Пимен ,вынул трубку изо рта, очки его тревожно блеснули: —• Где? — В парткоме, в конторе, в Нарком- тяжпромс, — говорил Секретарь. — Не- ужели не знаете? Пимен растерянно сжал трубку в ла- дони. Копченый глядел на секретаря со спокойным недоверием. Тут вывернулся Никульша: — Я -знаю, —•. голос его 'вдруг зазве- нел и сломался: -— Дядя Пимен, пом- нишь, к нам инженера приходили... — Щупали печь, — встрепенулся Пи- мен. — А зачем — неизвестно. Пимен видел, как секретарь преодо- лел неожиданный и бурный приступ гнева: скулы его стали багровыми, гла- за сухо (блеснули, потом он стиснул зу- бы и побледнел до кЬрней волос. — Так и не раз'яснили вам? — глу- ховато сказал Матвей. — Марганцовую сталь... — сорвался на детский альт Никульша. — Марган- цовую сталь будем лить, што ли? — прибавил он неожиданным баском. — Откуда ,ты узнал? Никульша заалел: — Вертелся около них, да и подслу- шал. — Малым печам, товарищи, предсто- ит большая работа, — ровно заговорил Матвей. Он не подымал глаз, по серо- му лицу его пробегала легкая судорога подавленного гнева. —• Высококачест- венную сталь будете плавить, Советский союз от импорта освобождать. Об этом совещаний на-днях устроим... II. На шестом мартене сталеиарил седой лукавец, Ивам Егорыч Гарцев. Неуклю- жим, деревенским мальчишкой заглянул он впервые в ослепительное чрево печи. В первый же пяток лат жад- ный огонь слизнул с лица Ванюш- ки чистый, степной румянец легкие веснушки, озорную улыбку. Только за два года до революции Иван Егорыч, уже принаживший -старчес- кую сухопарость и вишневый румя- нец пропойцы, — получил желан- ное звание сталевара. Это был горький венец долголетних трудов, унижений и лести. Подручный мог не говорить, не думать, не смеяться: от него, как от ра- бочего быка, требовали толыко напря- жения мускулов. И разве не был он по- хож на животное, когда в прожженных лохмотьях, мокрый от пота, взмахивал тяжелой лопатой у сияющей печи, или, выгнув налитую юровьто шею, тянул за собой чугунную тележку? Уж не в это ли глухое время Иван Егорыч стал первым в цеху пьяницей и буяном? Колобродил Иван Егорыч до •первого седого волоса. Потом вдруг на- шла на него густая тихость, да ласко- вость, —• но было в этой тихости скры- тое, злое ехидство, будто вею 'былую ярость Иван Егорыч сломил и загнал внутрь, чтобы выложить ее перед людь- ми по малым крохам. В цеху прослыл он вредным челове- ком, его сторонились, побаивались и не любили. В иной удачный час показывался в нем настоящий Иван Егорыч, — про- стой, усталый старикашка, — тогда крохотные глазки его становились серь- езными,- на запавшие губы просачива- лась улыбка. Но если собеседник проявлял неосто- рожное любопытство, Иван Егорыч сно- ва уходил в себя, морщинистые щеки его подергивало притворным медком и голос жирнел, как у селезня. — Зачадил старик, — говаривали про него тогда. Старый хозяин оценил рабочего Ива- на Гарцев а не сразу, но по достоинству. Гарцев получил не только звание стале. вара, но >и удобную квартиру. Два года текла привольная (жизнь и (была юна сло- мана революцией.