Сибирские огни, 1932, № 9-10

вратницы, в мельчайших подробностях, Фроська рассказывала ему выдуманные езо картины грехопадения соперницы. До черных кровоподтеков стискивал ей руки, заламывал пальцы 'Селифон, а она в лицо ему кричала, как замученная жеребячьей похотью Елбани, однажды Марина едва выкрутилась из-под него и огородами -бросилась к реке. — А он, Елбаня, гнался за ней и, если бы не тя­ тенька, перестревший его со стягам, до­ гнал бы и натешился бы принародно. Стыду то, еграму то! — опроси кого угодно, вог с места мне не подняться, вот не дожить мне до бела дня, если я вру тебе. А Орешка Зубрин, а Гераська Петушонок, а кривой Митька Седенков и даже сморчок Зотейка Погоныш и кыргызишка Рахимжанка — в(се из од­ нойчашки довольствовались у безотказ­ ной головушки. 'Селифон .схватывался с постели и, пиная в лицо повисщую на ногах Фрось­ ку, ^бросался в черноту ночи. В одну из таких ночей .он вынес вместе с рамами все стекла в сельсовете, где помещалось и правление колхоза. Сломал ребро и откусил ухо вырвавшемуся от него Еване. А партийную ячейку в полном составе. Авалдуев с колом в ,руках "за ­ гнал в реку. И неизвестно, сколько бы продержал их в воде, если бы снова не выручил кривоногий казак Рахимжан, набросив на него, с ловкостью .степного пастуха, волосяной аркан. Связанного Селифона посадили в зна­ комый ему амбар Самскхи 'Сухова, но ночью неизвестно кем замок у дверей оказался сбит и -он отава очутился на свободе. ГЛАВА ВТОРАЯ Незримо цвел черный лес. Задымив­ шиеся первыми барашками вербы нали­ лись терпким соком. Жирный скат ела­ ни курился иод горячим .солнцем. Густо пахло землей, смолистым цветеньем тайги. На полянах, ранними зорями, под боевое чуфьгшканье «токавикоз» бились на любовных поединках, роняя перья, тетерева. Артельщики (готовились к вьгстагау пчел. Вечером Герасим Андреич не мог усидеть дома. У Станислава Матвеича застал таких же, как и сам он «колхоз­ ных коренников» — Дмитрия Седова и Матрену Погонышиху. По лицам их, по тому как вяло и не «о том» шел разговор, понял, что и они томятся ожиданьем и скрытой трево­ гой, а перебрасываясь о том, о сем — только путают следы, как заяц перед лежкой. — Как то они там .перезимовали сер­ дешные... сказывают у Пежинских по­ ловину мышь подсекла, — не выдержал Станислав Матйеич и робко уставился на Герасима Петухова, но привычке ог­ лаживая розовую лысину. — А что им, омшаниик, что твоя хо­ ромина, дух в нем вольготный. А нас­ чет гауса — доведываться ездили—ни­ каких иодозреньев, — спокойно ответил председатель. И оттого, что Станислав Матвеич «на людях» так откровенно и прямо выска­ зал сосавшую каждого из них тр.евогу за судьбу созданных в два предыдущих сезона, потом и кровью артельщиков, ста ульев, было веиперенос. Герасим Андреич, не глядя ни на ко­ го, нахлобучил заячью «ушанку» и, взяв­ шись за скобку двери, негромко .ска­ зал: — Ну, дак, значит утречком до све­ ту... Идти домой не хотелось. Еще более тягостно было бы встретиться с кем- нибудь посторонним и шава говорить «не о том». Петухов снял шапку, под­ ставил запотевший лоб мягкому ветру и задворками пошел к паскотине. Сразу же за изгородью, обочь доро­ ги, круто поднимающейся в гору, ды­ билась густая 1кромиа тайги. Скользнув­ шее за петушиный гребень, порозовев­ шее, точно пылавшее извнутри белка, солнце освещало только дальние хреб­ ты гор, да острые верхушки пихт на Гребенюшинском увале. Низины и ущелья затягивала дымча­ тая синь. —• За ночь об 'белки закатится как рыжий конь, напьется в ледниковых реках, а утром веселое на небесную лу­ говину пастись выберется — неожидан­ но (громко заговорил Герасим Андреич, глядя на багровый закат. —• Ведреный-то денек для выставу королек: пчела сразу же разминаться пойдет, на вербу бросится... Только здесь, вдали от людей, рядом с настороженным и новечернему немно­ го таинственным, кажущимся бескрай­ ним, как вселенная, лесом Герасим Ан- драич почувствовал себя свободным.