Сибирские огни, 1932, № 9-10

тьгми руками Пономарев осторожно и четко повторил движения. В этот день он вышел из шахты взволнованный и веселый. . * — Прощай, продольио-кореинзя! Прощай, товарищ тормозной! Прощай, Мамуся-ламповая! И ты, жеребчик вороной.! Родин веселится. Он любит /красную рубаку, гармошку и печальные песни, — Я был ярым коногоном, Ты — ухажерочка мо»! Меня здесь и шахте придавили, А ты осгалася одна... Жалобмо разливается гармошка. Гру­ стно Родину и кажется, что эта песня про него написана. Всего, месяц тому на­ зад он приехал из деревни* -и поступил работать коногоном. Непривычно рабо­ тать под землей, тяжело, толшо из-за заработка и согласился, а вот теперь ипару хоть в петлю лезть. Нет друзей, нет товарищей. Шахтеры смеются над «пензенским» выговором и чувствует себя Родин одиноким, несчас­ тным. — Прощай, продольно - коренная!.. ★ Длинный, бронированный ящик, с ‘ог­ ненными глазами электрических фона­ рей, грохоча, промчался мимо. Гигантс­ кий хвост наполненных вагонеток тя­ нулся .следом зз ним. Родин бросился догонять электро­ воз. Сегодня он опустился в шахту раньше, чем следовало, время еще есть, хочется посмотреть диковинную маши­ ну. Вот и «рудный двор». Усатый маши­ нист электровоза небрежно тронул ка­ кие-то рычага и машина остановилась. Родин позавидовал машинисту. Он подошел к электровозу и любовно по­ гладил его бугристую металлическую спину. Слой жирной грязи остался на руке. Улыбающийся Родин повернулся к -машинисту. — Ты б ее вычистил, чтобы, значит, блестело. Машинист деловито выругался и по­ советовал не мешаться не в свое дело. Родин не слышал ругательства. Он рассматривал рычаш. ★ Смачно чавкают копыта, погружаясь в сырую почву. Лошадь, сильно отки­ нувшись на бок, тяжело перебирает но­ гами. Следом за ней томительно тянут­ ся, 'наполненные углем, вагонетки. — Нн-'О, серая! Родин размахивает кнутом и гикает. Работать с лошадью — привычное дело. Еще когда в деревне батрачил... Но сегодня кажется Родину, что сли­ шком тихо они с конем двигаются по темному, сырому штреку. Сегодня Ро­ дин сердится на лошадь. — Ишь, шарашится, старая! Где-то вдали звенят рельсы и (весело ■грохочут колеса могучего электрово­ за. Родин останавливается, чуть-чуть приоткрыв рот и затаив дыхание, при­ слушивается к убегающему звону. Ми­ мо тихо ползут вагонетки. «Легче на корове возить, чем на этой кляче». Он в два прыжка нагоняет ло­ шадь и обрушивает на нее неровные удары вшивающегося кнута. — У-у, старва ! Лошадь слабо .подергивает спиной и попрежнему равномерно шлепает по сы­ рой почве. ★ — Грамотный?- — Да. — Комсомолец? — Конечно. Низенький паренек крепко ухватился за Родина. — Видишь ли? Курсы у нас открыва­ ют. Каждый комсомолец должен учить­ ся, развиваться технически. Родин кисло улыбнулся и отвечает, как всегда, путанно: — Понимаешь, конечно, некогда, значит. —- Как некогда?1! — негодует низень­ кий паренек, — да ты должен за это обоими руками •ухватиться. Неужто не надоело кобылу гонять?!. — Надоедо, — соглашается Родин. — А машинистом электоровоза хо­ чешь быть? Родин смеется. Какой из него маши­ нист? Тут сколько учиться надо. — Шестимесячные курсы кончишь и будешь машинистом. Пиши заявление. Родин хватается за рукав и взвол­ нованно спрашивает: — А примут?