Сибирские огни, 1932, № 9-10

куты недавних приказов, на которых черная жирная надпись: Верховный правитель адмирал А. В. Колчак. Улицы шумят ветро'м, скрипом поло­ зьев, рыком авто, руганью людей и ■большим пугающим 'Словом, полным безнадежности ,и страха: — Эва-ку-а-ция... Мечутся в улицах, тянутся на вокзал, за город, в пустынную морозную степь: котики, манто, бекеши, дохи, Тяжелые шали, шарфы... Неизвестность колет иголками серд­ це, гонит обратно в теплые гостинные, в уютные опалыми, к горячим незату­ хающим Самоварам. Но дома уже чу­ жие, их новый хозяин стоит у дверей. Хозяин и судья. Страх не дает покоя: улицы, степь, снега... А там, где красным оборванным хо­ ботом уперся и порвал ледяное покры­ вало Иртыша железный мост, там, где закопченными пеньками день и ночь дымят в студеное небо трубы мель­ ниц, Железнодорожных мастерских, где гукают, тайно переговариваясь, черные паровозы, — там. на перроне, груды че­ моданов, ящиков, портпледов и такие же груды людей: мужчины, женщины, дети; штатские, военные, духовные и у всех синие мертвые лица. Там у длин­ ных связок разноцветных вагонов — толпы. Каждый ждет счастья — ма­ ленький уголок в Теплушке — и те, кто посмелее — лезут вперед, давит, пока не раздастся грозный окрик (и синий блеск штыка). — Отойди! Куда прешь? Этот сос­ тав для военных! Толпа отхлынет к перрону, скрю­ чится у своих чемоданов, ящиков и, 'скрипя зубами, будет ждать, Когда по- датут новый состав. По перрону, между грудами чемо­ данов, людей, шныряет юркий маль­ чик в куцом пиджачке, перетянутом ве­ ревочкой, и звонко кричит: — Вот вечерние телеграммы! Очень интересно!.. И немного тише: — Большевики заняли станцию На- зьпваевокая... Звонкий полос мальчика надоедает, пробирается йод тяжелые шали, лохма­ тые шапки, неприятно действует на слух, тревогой ложится на сердце: — Большевики заняли... — Да замолчи ты, хайло прокля­ тое, — высунул нос из тулупа с вол­ чьим воротником высокий мужчина, — уши прожужжал. Што ж тут интерес­ ного, што большевики Называевскую забрали? Хм... — Очень «интересно! 10 рублей толь­ ко... Но мальчика обступили. Летят розо­ вые, дымчатые, желтые бумажки, ше­ лестят в руках маленькие грязные те­ леграммки. Мужчина с волчьим ворот­ ником тоже тянется: — Дай-кось и мне одну... — А прогонял... Бумага на бумагу— мекка.., И опять: — Вот вечерние телеграммы! Очень интересно! Большевики... " Перед мальчиком — молоденький, чисто выбритый, весь в ремнях — пра­ порщик. Заломив папаху на затылок, он спрашивает: — Так что, шпаненок, интересно? Мальчик ежится, швыркает плоским носом, увертывается: — Возьмите телеграмму... 10 рублей... — Нет, ты мне (скажи, оде большеви­ ки? Ты сейчас кричал... — Я сам што ли печатаю? В Назы- ваевской сказано... — А ты и рад, орешь на всю стан­ цию? А приказ генерала Сахарова чи­ тал? Мальчик молчит и шарит по сторо­ нам глазами —куда бы убежать. — А ну-ка, пойдем, — схватил маль­ чика за ворот. — Ну-ка, читай, где большевики... И водоворотом закружилась толпа, двинулась за прапорщиком к стене, на которй белым пятном лист бумаги. — Читай! —• Я не умею... Мне люди скажут, што кричать, я и кричу... — Слушай, шпаненок. «Омск не будет сдан... Все население, способное носить оружие, должно .тать на защиту столицы Сибири, своего родного города. Всех укрывающихся расстреливать на месте, как изменни­ ков». — Слыхал? Давай .сюда телеграмм­ ки, и пойдем к коменданту... — Дяденька, я не звал...