Сибирские огни, 1932, № 9-10

устраиваем, а течение нас сносит, оно* оит»... Ведь если эти парады и молебны только для нас,- — то какой цели они достигают?... Что-то главное налги не понято, а может быть уже упущено». Служба тянулась медленно и скучно, точно исполнители решили задержать самое главное и ответственное место пьесы для Верховного Правителя, что­ бы во воем блеске сверкнуть перед ним своими талантами. Эта «тягучесть» раздражала профессо­ ра. Он вспоминал службы в храмах Мос­ квы и сравнивал Омск с глухой глубокой провинцией. Низкие своды собора — давили. Звонкие голоса хора взметывались к ку­ полу и, разбившись, падали шумными каскадами, от этого часто нельзя было разобрать слов, и Вячеслав Иванович досадовал. Он, служа церкви, редко бы­ вает в ней и сегодня ему почему-то осо­ бенно хотелось послушать успокаиваю­ щие слова духовных напевов. Ровно в одиннадцать собор дрогнул и замер. Четко стукая по плиткам пола, ■прошелк правому клиросу на очищенное место верховный правитель со свитой. Торжественнее стали возгласы прото­ диакона, звонче забились голоса хора и учащеннее замахали .руками молящиеся. Старенький архиерей, с морщинистым поблекшим лицом чинно и важно, окру­ женный духовенством, выходил на ам­ вон; длинный шлейф его одеяний, яр­ кий, как павлиний хвост, поддержива­ ли прислужники. Тоненьким сиплым го­ лоском он артистически выводил слово за словом, ему громко и величественно отвечал хор. Когда запели «херувимскую» адмирал тихо опустился на колено и точно по команде, грохнулись молящиеся, засту­ кали коленками о каменныйпол, склони­ ли головы. Только юнкера вытянувшись стрункой, закаменели в своем положе­ нии, высоко поднявшись над повержен­ ной толпой. Долго и томительно тянул хор «херу­ вимскую». В алтаре метались по мягким коврам священники, подносили архие­ рею и уносили куда-то за кулисы огром­ ное, кованое, как шкатулка евангелие, перехваченное яркими лентами. Монотонно звучал голос архиерея чи­ тая древнюю отжившую мудрость. На­ конец, со светильниками и чашей он вы­ шел на амвон, нробунчал невнятное «благословениея и скрылся. На колокольне радостно запели коло­ кола, возвещая «достойную»... Адмирал поднялся, а за ним зашумел весь собор. Штабс-капитан качнулся к профессо­ ру, шепнул: —- Адмирал сегодея что-то печален... Верховный правитель стоял впереди и профессору была видна только его ши­ рокоплечая сутулая фигура, да корот­ ко стриженый затылок. Профессор был занят созерцанием ро­ списи собора и не ответил штабс-капи­ тану. Ему казалось, что головы львов и других животных, помещенные на ико­ нах рядом с апостолами, — ни к чему. — В самом деле, — рассуждал он, — этот мистицизм давно уже отжил в ре­ лигиях. Для чего же все-таки его еще навязывают народу? Ведь гораздо луч­ ше, когда показан святой инок с ло­ шадью и бороной. Это трудовой про­ цесс осязательный... Это необходимо для себя отметить... Профессор не внес в блок-нот еще и пары строк, как обедня кончилась и с иконами, с хоругвями, молящиеся двину­ лись на площадь. После молебна было зачитано краткое сообщение с фронта. Профессор потерял штабс-капитана в толпе и ничего не мог разобрать за шумом, о чем надрываясь кричал протодиакон. В блокнот попала только пара строк: — «Спросить у Алексея Павловича, что за сообщение с фронта»... На площади, как на шахматной доске, стройными рядами стояли разноцветные войска: русские, татары, киргизы, италь­ янцы. Верховный Правитель с автомобиля что-то сказал, взмахивая рукой. И тогда забегали, засуетились офицеры: разно­ цветная масса, под мощные голоса ор­ кестра, двинулась, замесила ногами. Первой колонной шли гусары. Политая площадь снова задымилась пылью... Толстый, раскрасневшийся генерал, надрываясь, крикнул: — Нашему, доблестному... —• Ур-р-ра-а!.. Часть за частью потянулись мимо вер­ ховного правителя, мимо иностранного корпуса. Поплыли черные и малиновые знамена, затрепыхались трехцветные флаш.