Сибирские огни, 1932, № 9-10

Те портреты, которые печатались в газетах и расклеивались на заборах улиц: уродливые и злобные, украшенные короналии и символом смерти — челове- скими черепами и с к р ещ е н н ы м и костя­ ми — были явно шаржированными или неумело 'сделанными плохими художни­ ками — и тот единственный, который ©идел профессор в восемнадцатом году в Казани, — расплывался и терялся сре­ ди множества печатавшихся в сибир­ ской .столице. — Да, вот жил раньше человек, мой ^современник, и я ничего не знал о нем,— раздумывал Вячеслав Иванович, — жил за границей, был в Сибири в ссылке, где только глаз полицейский неустанно следил за ним, а сейчас весь мир на­ пряженно всматривается в это лицо, весь мир повторяет: Ленин... Профессор ничего не имел бы против этого человека, если бы епо учени® не подтачивало устоев церкви, не было за­ несено, как меч, над его трудами, над ело жизнью. Но те новости, которые ста­ рательно выискивает профессор в газет­ ном сору о походе против церкви, о ко­ щунствах над святынями — возбужда­ ют' в кем гнев и ненависть. Рядом с Лениным становилось в во­ инственную позу второе лицо, знакомое до последней черточки — в мундире и адмиральских погонак — лицо того, кто призван на пост Верховного Правителя, на пост спасителя России от варваров, захвативших страну, от губителей .куль­ туры прошлого. Из биографии, написанной писателем Андером, Вячеслав Иванович знал его прежнюю жизнь и деятельность. Сегод­ няшнее положение адмирала .ставило его на голову выше всех лучших сынов Рос­ сии и внушало профессору особое ува­ жение. — «Приняв крест этой власти... — ци­ тирует на память профессор одно из ■первых обращений Верховного Правите­ ля — ...Я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности»... Да, именно, «гибельному пути партийно­ сти»... Партийные распри ставят Россию над бездной... Профессор переводит -взгляд на сте­ ну. Там карта России. На ее огромных просторах, иссеченных реками и немно­ гочисленными дорогами, профессор на­ нес четыре кружка: три синих и один красный. Если синие кружки: Омск, Ар­ хангельск, Ростов на Дону — соединить- линиями — получится разносторонний треугольник. На самой кратчайшей из линий каплей крови горел четвертый кружок: там — Москва, там сердце Рос­ сии, туда направлены сейчас все взгля­ ды и... штыки... Но... Час расплаты — недалек. — Кто тот счастливец, который пер­ вым войдет в освобожденную Моск­ ву? — спрашивает себя профессор и ре­ шает: — Хотя Омск и дальше других го­ родов от Москвы, но ему будет прина­ длежать первенство — ни юг, ни север' не располагают такими силами. Богатая •Сибирь, умноженная на иностранную по­ мощь и технику, уже подписывает смер­ тный приговор Москве... На этом «руг размышлений завер­ шался и профессор спокойно стал оде­ вать халат, чтобы итти купаться. Такой порядок установился у наго с весны, со дня приезда в Омск — столицу Сиби­ ри. Ему иногда казалось, что он живет на курорте или отдыхает у добрызх зна­ комьгх. На улицах еще пустынно и тихо, но пристань уже проснулась — с верховьев пришел «Андрей Первозванный». Тихо, ■суетились пассажиры, — пароход гото­ вился в новый рейс. Где то ниже пристани, на баржах, кур­ лыкали насосы, шумно выплескивая во­ ду. Недалеко по Иртышу шастался от берега к берегу паром и маленький его пароходик пронзительно, и по-смешно­ му ,грозно, визжал. ■Огромная радио мачта высоко взмет­ нулась над пристанскими зданиями и, когда ветер гонит над городом табуны серых туч, кажется, что мачта падает. Вот-вот упадет. Профессору она примелькалась, но сегодня он как-то по-особенному 'пос­ мотрел на нее — мачта клонилась к до­ мику, в котором жил Верховный Прави­ тель и была похожа на гигантскую дубину, занесенную над чьей-то голо­ вой. От этой мысли профессору вдруг ста­ ло неприятно. Он мельком взглянул на особняк Колчака, на дремлющих на уг­ лах квартала и у ворот часовых, как бы желая убедиться в несокрушимости крас­ ной каменной коробки и того, кто жил ■в пей, и, облегченно вздохнув, прошел к своему излюбленному месту. Солнце поднялось уже высоко, но ‘Ир­