Сибирские огни, 1932, № 9-10

та. Вскоре и Рахимжан, и быки угонули в темноте улицы. За воротами босая, озябшая Пестимея долго еще слышала в тишине ночи гор­ танные выкрики Рахимжана. ★ После трехдневной пытки и голодов­ ки быки сдались. Весь народ с елани сбежался к артельному стану. Измучен­ ных мытарствами, с провисшими ребра­ ми быков Рахимжан впятил в огромные 'Специально вытаоевные им березовые «яремища». Запруженные, они, понуро опустив головы, стояли, флегматично' помахивая шишковатыми хвостами. Матрена Погонышиха ухватилась за ручки плуга. Рахимжан потянул за тон­ кий, волосяной аркан, продернутый «по- верблюжьи» в бычиные ноздри. Погоныш ,вввизпнул, хлестнул быков кнутом по мосластым шинам и они по­ шли. Мужики, бабы, ребятишки крича­ ли вслед, понукая быков. Погонышиха грудью налегла на поручни плуга, за­ пуская лемех в целину по самое колено. А быки, словно и не напрягаясь, шли и шли, изредка встряхивая скованными в яремища головами. — Вот, это дак воротят, сдохнуть бы им рогастикам, — удивлялись, никогда не' видавшие пахоты ад быках, черну- шаве. — Трактор по степным местам, ска­ зывают, эдак же, сколько не зацепит — прет, только из-под хвоста дымом воня­ ет... — Артелыцики-то наши с трактором теперь. — Акинф Овечкин зло улыб­ нулся и, потупившись, пошел на свою полосу. Больше всех ликовал Рахимжан. Из­ мучился и он с быками до того, что ка­ чался от ветра, покуда не сломил бычи­ ного упорства. Плохо ел и сам в эти дни, а быкам давал только по ведру воды и не давал ни ,клока сена. — Упое кровь в глазах, джязби его,— ругался^ Рахимжан, тщетно добиваясь бычиной покорности. Матрена Погонышиха эти дни сама ходила за плугом. — Ну, и кыргызишка, будь он бласто- иленай. Из себя шкирлет шкирлетом, а ровно бы железный. Эдако быдло вы­ ламывает, — поражалась она упорству старика. Круг сомкнули. Рахимжан остановил быков и, присев на корточки, заглянул им в глаза. Большие фиолетовые ябло­ ки глядели покорно и тихо. Клокотав­ шая в них ярость агасла. Быки тяну­ лись к еухобыльнику и, высьгнув (блед­ ные, шершавые языки, старались захва­ тить хоть что нибудь. — Упсам бык дакота карош — нога куроткай1 джязби его, — засмеялся сверкая желтыми зубами довольный Ра- жимжан. В полдень Рахимжан блаженствовал за крепким, горячим чаем. Истрепанный, меховой бешмет сбро­ сил с одного плеча, обнажив залитую потом, костистую, бронзовую грудь и худые ребра.' У колоды стояли быки и короткими тупыми мордами аппетитно жевали сечку. — Однако, отогнать, с непривыку не обожрался бы... Рахимжан поднялся и пугнул быков от сечки. ★ Работали конец апреля, весь май и 'по­ ловину июня. В «последнюю горсть» се­ яли рано взреваЮщее просо. За пахоту обгорели до глянца и пропакли землей. Ладони рук заскорубли так, что плохо сгибались в пальцах. Последнюю неде­ лю пахали и боронили по ночам: в жар­ кие дни быки, лошади и люди быстро теряли оцлы. Ранние всходы уже колыхались под ветром. Пшеница выметывалась в труб­ ку. . ★ Высокий, прямоносый, с белым неза­ горающим и летом лбом, красивый му­ жик — Акинф Овечкин — ближний со­ сед артельщиков по елани, проезжая на пашню, подолгу простаивал у кромки своей полосы. (Сплошное, без межи, обработанное поле артельщиков, широко раскинувше­ еся в середине елани, подавляло Акин- фа. (Безземельная и бесхлебная до того Черновушка, строившая все свое хозяй­ ство на скотоводстве, пушном промыс­ ле, (пчеловодстве и маралах, завозившая хлеб из дальних равнинных деревень, и — это зеленое море артельных всхо­ дов, вороха растущего хлеба, — не да­ вали ему покоя. Он, ближний сосед ар­ тельщиков, больше всех расчитывал припахать к своей полисе еще столько