Сибирские огни, 1932, № 7-8

У {первого^ (аула Тотем мы нагнали ■странную кавалькаду. На небольшой площадке -—• перед мо-стиком, который настроили еапфы, стояло два кресла. В креслах отдыхали люди. Тут же не подалеку, играя зайчиками на склонах акал, стояло 'большое, в рост человече ский, трюмо. Подошли, приветствуя друг друга. Разговорились. Оказалось в Бечо приехал! новый начальник мили ции. Он обживает новое место. И для того, чтобы создать нужные условия ра боты, он вынужден домашний (инвен тарь — веркало, мебель, которые так же нужны и в Сванетии, переплавлять дорогим, неудобным, допотопным, но пока что единственно-возможным, спо собом: на плечах носильщиков, пешком. Петя Маслов, рассказывает, что и ба тальон почти также переплавляли: и ди намит, и инструмент, и материалы. Еще •позавчера 'тропа пропускала верховых, вьючных, а сегодняшний ливень завалил тро'пу во многих местах, сведя на-нет долгую и упорную работу саперов. На чальнику Сванской милиции не повезло. У торного ручья сваны рассказали нам начало новой истории Верхней Оза- нетии. — Мы, 'сваны, вольные, — с горечью сказал один из них (он неплохо гово рил по-русски). — Но был я в других местах, где'такою волею не гордятся. Служил в артиллерийском полку в Ка рсе. Уходил с демобилизованной арми ей через Тифлис—Шамкор—Баку—Дер бент. Боролся в рядах Петровских кра сногвардейцев за .власть советских ау лов. И волю и узнал. 'И воля, за кото рую борются народы РСФСР, дороже нашей голодной вековой воли, выдуман ной для нас (князьями Дадешмелиани. Он нам рассказал, как ему, в годы довоенные, (приходилось ходить через главный хребет во Владикавказ с од ной странной щелью: воровать телят для того, чтобы на тучных горных паст бищах, не уступающих альпийским гор ным лугам, развести добротные экзем пляры крупного (молочного скота. Жут кая и трогательная картина. В буранах горной снежной метели, те ряя тропу из-под ног, вырубая на целые километры ступени в ледниках, люди, борющиеся за жизнь, несли бережно (за кутанного теленка, кормили его моло ком, которое сплошь да рядом отогре вали или (за пазухой или дыханием. К теленку относились так заботливо, неж но, точно это было дитя. (И это было законно. Теленок, (вырастай в корову, давал сванским детишкам молоко и, вместе с ним, Жизнь. За теленка, а зна чит в будущем за каплю молока для своего ребенка, сван жертвовал всем, рискуя сорваться в пропасть, замерзнуть на 'вершинах Ушбы, погибнуть в горном обвале... — А теперь? — спросил ,я, взволно ванный этой 'Суровой (повестью нечело веческой борьбы за существование. —- А теперь? — Уже недолго оста лось. — Скоро по этой тропе пойдет гурт (хорошего скота! Сван хорошо и твердо надеялся. Он сиял при одной мечте, которая на его глазах становилась действительностью... Оспа косила сванских детишек. Из нуряла (чесотка. Горный воздух, цели тель изорв'анных туберкулезом легких, здесь не спасал: так как не было хлеба, не было даже соли. Гибла сванская жен щина, -ибо едат свел ее на (положение хуже коровьего. Стельную корову, мо лочную корову держали ib (избе) у оча га. Женщину каждый месяц, как нечи стую, бросали в уединенную землянку, куда адат не позволял даже ходить другой женщине, чтобы оказать по мощь. Мать, ожидающую рождения ре банка, также бросали в такое же тра гическое одиночество. Дико начиналась жизнь свана. Ди кость усугублялась «законом кровавой мести», дикими обычаями сопровожда лась смерть свана и его похороны. Смерть свана, — гибель 'его хозяй ства., ибо на поминки собиралась воя ок руга, деревня, где умер св!ан, превраща- лась в огромную кухню, где| жарили, пекли варили все с’едобное их хозяй ства свана. Поминки продолжались до последней корми хлеба. Семья покой ного оставалась ни ic чем, нищей. А что 'сейчас? И сван 'Снова расска зал. В прошлом году первая партия сапе ров довела тропу до Зундарских скал, километров на 160. Зима много напор тила, но все же даже эта тропа помог ла необычайно. Оспа побеждена. Сваны, не без гор дости, показывают на руках три отмет ки, устраняющие страшные печати сме рти. Сван с радостью рассказывает с родильном доме в Местия. Сван горди