Сибирские огни, 1932, № 7-8

Помню обрыв. Кругом от молодого, ровного березника бельгм-бело. Что ни дфешро, то славно невеста-фокусница, сердце тебе щиплет. А 1 пад обрывом вольготно в широких поймах, как на зеленой постели, раскинулась и пламе­ неет река. Я гляжу на нее задумчиво, мечтаю и жду. И Лизутка моя ждет. Я — счастья, ласковости, -она же — 'вет­ реное сердце — кое-что другое. Так и не запламенела в тот буйный вечер моя * любовь. — Разве,. — говорит iMHei Лиза, — после тебя Солдаткой ходить? Парням из-под платка подмигивать? И мне и тебе станет лихо — лучше отстань. А я отвечаю:—отстать—не факт. Пе­ сня, говорю, известная, 'призыв, потому как двадцать один год, а в годах я не волен. А вот как ты раньше со мной гу­ ляла — голову не туманила и красноар­ мейкой быть не страдала? Откуда та­ кая буржуйская спесь? — То, говорит, раньше, а то — те­ перь. — Плечом еще так повела, да по­ сле как заноет задорно: Не хочу я тя любить, Целовать не 'буду. Я другого размиланочка Ласкаю да голублю... ...По казарме плеснул смешок. Илька удивленно оглянулся, замолк. — Стрелок ты был плохой. Не подбил де1вку, — упрекнул отделкома один из бойцов. — Стрелок, что [говорить ,— немед­ ленно согласился Илыка. — Практика моя только начиналась* А хуже всего то, 'что против меня оказался неприя­ тельский 'снайпер-кулак... 'Он ;мою Лизу и подшиб усами рыжими, обманной лаской, сапогами смазанными. Знамо, богат был!.. Пропал я тогда, как голу­ бок.:./ — Семен! — спрашивает Илька, гля­ дя через бойцов на нары. — Женился кто-нибудь на Лизке? — Нет, — донеслось оттуда еле слыш­ но. — А ты? — 'опросил отделком. От­ вета не последовало, по собранию ря­ бью прошелестел4шопот. •«...После этой песни, товарищи, вы­ пустила моя Лизка на спину аршинную косу, встает, в лес норовит, а я — за рукав, удушу, 'кричу, курву... Простите, дорогие товарищи, зверь я тогда был и кобель самый несознательный, говорю ®сю правду. Она было в слезы, а по ле­ су в это время знакомый, пронзитель­ ный тенор как пустит: — Лизкана-а-а... Вот, думаю, какого ты призыва ждешь! Гляжу и глазам! не верю: выле­ зает на поляну хозяйский сын. Хозяй­ ский сын богатей, усы крутит, нахально в М'еня глядит, и моя Лизка от его взгляда впадает в явный оппортунизм. До этого бы не поверил я , что может человека одолеть такая злость. А те­ перь — поверю... Что измена! Уж я не за то... 'Случалось и я вертел девками почем зря. Да и сами вы маху не дава­ ли и семя свое сеяли, не скупясь... За жизнь мне .свою обидно. Заплевали жизнь!.. За что? Подхожу к нему тихо, без агитации, да как улыбнусь по миро­ едской роже, аж кулак стало жаль. Он— кубарем, под обрыв, пал в воду и, пус­ кает в’ меня оттуда ругательства, каких и я от роду не слышал. Лизка засове­ стилась, ушла. Побрел и я на деревню и там на овинах прокоротал всю ночь. Эх, думаю, Илька! —- Крупом тебя обокрали, кругом обошли. Невесту и ту купили. Сгореть бы тебе лучше, чем жить. А дома старики-родители сына ждут. Вот сын их накормит, сын их на­ поит. А всего то у сына богатства, что две руки... Горько мне стало, товари­ щи... Однако, встал. Ничего. Глянул на руки, на работу захотел. Силы во мне!.. Каждую жилку [слышу. Зашел на хо­ зяйский двор, чтобы скотину согнать, гляжу — на прясле мокрый пиджак ви­ сит, шляпа на колу, а рядом смазанные сапоги сушатся. Соперник мой пришел. Я работаю — он.спит. 'Опять во мне сердце волчком завертелось. А на крыль­ цо к тому времени хозяин выполз, на солнце чихнул — Евграф Ларионовнч, сухонький, квелый такой мужичок. А почему квелый? До 'баб охотник. Вдо­ вам ли, батрачкам ли ходу не давал, а старуху свою закабалил в доску. Ду­ шевная была женщина. Померла... Бойцы опять зашептались. Кто-то вскрикнул: — Он! Ей-богу юн! У него мать по­ мерши. Илька, (передохнув, продолжал рас­ сказ: «Передейав, что надо, замыслил я по праздничному делу к родителям схо­ дить. '«Разрешите, — говорю, — Еф- граф Ларионыч, с троицей вас поздра­ вить». 0[склабился: