Сибирские огни, 1932, № 7-8

толку. Все невольно посмотрели туда же, а Самичкин тихо воскликнул: — Обидно ему! — Знамо, обидно. Ему боле нечего де­ лать в колхозе. Опять же привык он к коровью, — раздался чей-то слабый то- лас. Федя раскинул руки и, быстро пере­ бирая пальцами, замычал. /Резким движением он вытер йот на лбу, задышал часто со свистом в горле и, покрутив в воздухе рукой, «макнул за себя. Он 'оправдывался: коровы в жа|ру, дескать неудержишь в иоле... —■ (Про паута... про паута (забыл! — йричал Семячкин, раскрылив руки. Но немой об’яшял другое. Присев на кор­ точки, он торопливо задергал руками, как бы перебирая коровьи ооски, под- М1ишул присутствующим и, перебежав к другому концу стола, проделал тоже са­ мое. Потом показал всем пустые руки, плюнул и устало сел на лавку. Неми­ гающими глазами впился в Косарева. Лицо намного теперь (горело огнем, редкая серенькая (бороденка дергалась из стороны в сторону, хотя сам Федя был неподвижен, а морщины на лбу и вокруг глаз налились мутным потом. — Зря ты, Федя! Лжешь! — строго сказал Косарев.—Мало молока, а ты хо­ чешь обвинить доярок.- Бегают, дескать, от кюршы к корове. Эх, ты-ы! Эта Федина увертка должно быть окончательно убедила Косарева. Он пе­ ревел глаза на собрание я прибавил: — Тарасов прав. Все-таки придется его отдать на ферму. Федя в пастухи него­ ден. Переведя свою речь на «язык» немо­ го, Косарев положил свою маленькую голову на широкую я короткую ладонь так, что она вся поместилась в ней, све­ сились только пушистые усы, — шмыг­ нул иосом и закрыл глаза. По комнате раскатился хохот. На улице Тарасова настиг Самячкин и, схватив его за рукав, заботливо спро­ сил: — А ты пасти-то умеешь ? — Нет,—признался Тарасов, густо по­ краснев. — Не мудрена наука. Любовь к делу нужна: вызубришь, — деловито под­ бодрил животновод—и уже совсем по- дружески похлопал Тарасова сто пле- ч у - * С крутого берега раки, в пенистый омут падали в воду камешки. Столкнув камешек, Нита слушала его полет и бульканье, но не видела как морщинил­ ся омут: (было темно; На поре ярко блистали огни. Услышав позади себя шаги, Нина бы­ стро встала и нетерпеливо насторожи­ лась: ждет! Желая наказать за опозда­ ние, она капризно отвернулась и стала смотреть в воду. Но не выдержала, бро­ силась к черному силуэту человека я ф азу же, вскрикнув, отпр'Янула: — Федя!.. Ты зачем? В ответ раздалось жалобное мычанье. Пастух плакал. — Кто это? — Из темноты теперь по­ слышался уже «его» голос — Тарасова. Нина промолчала. Федя исчез. Тарасов подошел к Нине и неуверенно спросил: — Ты ли, Нинок? — Я, я! — Нина кусала губы, одержи­ вая смех. Он тихонько взял ее руку и, загляды­ вая в лицо, (Сопаской ждал, что она рас­ хохочется и убежит. — Ты что, Нина? — Я? Н-ничаго... — Ты одна была? — Нет... Тарасов выпустил руку. — С кем? — Ишь, распушился, петушок! — ■сквозь смех выговорила Нина. — С кем бы ты думал? — и сама же себе отве­ тила: — С Федей, милый! Играя его большим чубом, она при­ ласкалась к нему и натянула его капку на самые глаза: Не запаздывай вперед, не запазды­ вай... Тарасов улыбался, ободренный шало­ стью, но тревожного чувства в себе еще не мог подавить и, досадуя на это, не- юм'ело сказал: — Заметь... Я его сменяю. — Ты?—не поверила Нина, освобож­ даясь сие 'его рук. Она вспомнила горестное мычаеие Фе­ ди и нетвердым голосом переспросила: — Шутишь, Митя. — Правление утвердило ,меяя пасту­ хом. — Кем? Значит, с полеводов ты снят? — Не 'беда. Для дела ведь! — Тарасов с удивлением взглянул на нее: — ну, пастухом. Что' ж тут Странного!..