Сибирские огни, 1932, № 6

тобой, ае нужна. Окажи откровенно себе: кто тебе сейчас ближе, роднее, милее? Кто тебя примагничивает сильнее? Честное слово, Муха! Только ты с ней обходишься без домостроевской любовной лирики. 'Но вот ваш (разговор о сыне. Он глубже и лиричнее, чем мириады звезд и вздохов. Он (волнует даже в твоем рассказе. И я знаю, что он волновал, и хорошо волновал, и тебя, и Муху. М ничего плохого ты не подумал о ней... Клим приподнялся. — Чорт возьми, Степка! Это был чудесный разговор. — Вот в и д и ш ь . . . Мы научимся еще лучше говорить о таких вещах, о которых, по ветхо- заветному обычаю, стараемся сейчас молчать. Мой еовет: забывай Галочку. Хочешь—напиши ей сам, чем ты дышешь, хочешь—подожди ее признаний. Друзья замолчали. Степан пересел к пись­ менному столу и развернул газету. Серые гла­ за неторопливо переходили со строки на строку. Худое лицо чуть склонилось и мерно покачива. лось. Сколько (раз Клим видел Степана ® такой позе за газетами и шинами. И как всегда, так и на этот раз, Климу казалось, что 'Степан в это время живет какой-то захтатывающе-инте- ресной жизнью, легкой, радостной и яркой, й, глядя па него, тоже хотелось взять книгу или газету, тоже войти, включиться в эту жизнь. Муха права, что он дьявольски аппетитно рабо­ тает! Его образ совсем не вяжется со словами Галочки о «скучных Степанах». Это абсурд — «кучный Степан! Если бы она знала, какой он интересный, разнообразный и дельный! Он не переживает, подобно Зарядииым, прилизанные тысячелетиями, не беспокоющие, ио и не даю­ щие ничего ни уму, пи сердцу, истины. Правда, оя излагает свои смелые, совсем необыденные мысли бесхитростно. Он немного непривычно для уха окает и чем больше говорит, тем силь­ нее. Но... Он прав, что надо раскрыть все кар­ ты. Рааве это ие 'будет лучшей проверкой, с кем и кому, по какому пути итти? Клим потянулся. Степан положил газету я» етох. — Ну, что?—спросил он, глядя пытлив» иа Клима—Решено? — Тогда у меня есть еще один разговор с тобой. Очень серьезный и неотложный. Согласен? — Конечно, — удивленно ответил Клим.— Зачем спрашиваешь? Степан загадочно улыбнулся. —Разговор, Климка, старый, как наша друж­ ба. Завтра мы пускаем хромовый. Завтра ® че­ тыре часа первый рередел шкур окунается в _ _ чаны и барабаны... Ты сделал свое дело, Клим­ ка, и неплохо. Чуешь? Клим поднялся с дивана. Он знал, о чея го­ ворит 'Степан. Об этом он сам хотел сегодня го­ ворить е ним. Теперь, верно, все ясно, все про­ верено. Никаких опасений, как >было прежде, - пет и... — Чую!— весело выкрикнул Клим.—Чую, Огепа! Он подошел к Степану. Узкое лицо поднялось. Серые глаза взглянули на Клима светло и тепло. — Ну, и что же? Что? Климу сделалось на миг жарко. Он рас­ стегнул ворот рубашки. Потом положил руки на плечи Степана и, смеясь, спросил: — А ты поручишься за меня, вожатый? 27 Лошадь бежала резво. В лицо хлестал мягкий и теплый ветер'. Создавалось впечатление, буд­ то плывешь навстречу стремительному (потоку. Клим все же то и дело торопил кучера. Через час начинался заводской митинг. До митинга надо было успеть пообедать. Уже виднелись здания соцгородка. Сегодня Клим распрощался с гарбызуйской западней. Он думал сейчас о ней- и с горькой иронией гово­ рил про себя:— «Ты будешь еще свидетельни­ цей, как брюзжат, злорадсивуют, сплетничают, ссорятся и милуются, едят и пьют, едят и дрем­ лют достопочтенные Кукушкины, Нартовы и Се- мен-Терентьичи! Надо же где-то им дохрииеть свое бесславное и безрадостное бытие, бытие без настоящего и без будущего. Надо же им гд^-то растратить последние проценты с капитала про­ шлого. Они, живые мумии, растратят их скорее чем предполагают». Сани спустились в реку. Клим бросил взгляд вдоль берегов. Русло реки пролегло по прямой линии, не расширяясь и не суживаясь. И сей­ час, зимой, река походила на глубоко вырытую просторную дорогу. Кое-где на льду виднелись пешеходы. Налево, в полкилометре, через реку переезжали воза. Клим отправил сегодня Галочке письмо. Он писал ей, что решил быть откровенным И совер­ шенно открыто и (Прямо признался в «во ж чув­ ствах к ней. Написал о Мухе и разговоре с ней. В конце письма просил по возможности скорее телеграфировать, что она решила. Это письмо окончательно разгрузило его от всяких бесплодных размышлений и гаданий о его будущей семейной жизни. Точка над и те­ перь была поставлена ясно. Сани в’ехали в соцгородок. Улица шла в гору. Клим (взглянул поверх головы лошади и тотчас же увидел на «гребне горы две фигуры— собаку а мальчугана. Клим вгляделся. Это был Ленька и пепельный! Ленька запрег пепельного в вожжи,