Сибирские огни, 1932, № 6

— Самую настоящую правду! —- убежденно ответил сосед. — Здесь обману нет! Тогда Овидирь засверкал глазами. Он беспокой­ но и нетерпеливо заерзал на месте. Его подмы­ вало сказать всем этим людям, которые вместе в ним слушали молодого русского,' сказать что-то свое, сокровенное. И он дождался. Едва доклад­ чик кончил и председатель спросил, не хочет ли кто-нибудь сказать свое слово, как он вскочил па ноги и закричал: — Я скажу! Овидирь скажет! Слушайте! Он сказал свое слово. Оно было сбивчиво, не раз с трудом подыскивал >оя подходящие слова, не раз не хватало ему слов. Но он сказал все, что хотел, все, что нужно было сказать. Овидирь сказал: — Ох, самые маленькие люди тунгусы были. Самые маленькие! Вроде мыши лесной маленькие. И каждый, кто хотел, обижал тунгусов. Шибко обижал!.. Друг — обижал. Начальник — обижал. Шаман — обижал. Все обижали? Почему тунгус самый маленький человек был?.. — Почему? — спросили тунгусы за Овиди- рем -— Худо было! Ох, худо!.. А будеу теперь хо­ рошо? — Будет теперь хорошо? —г спросили друж­ но тунгусы. — Будет, будет! — вскочили с мест в прези­ диуме. — Товарищи, теперь будет! Овидирь остановился. Глаза его горели. Он прислушался к ответу в президиуме и в зале и широко улыбнулся: — Овидирь сказал. Ладно. Хорошо! Это была первая в жизни речь, произнесенная Овидирем пред толпою, пред своими и русскими. И от этой первой речи у Овидиря сладко закру­ жилась голова. 12 . На собрание два монастырца привели Власия. Поп упирался, не хотел итти, но ему заявили, что поведут насильно, если'он будет артачиться. — Мы тебя, батя, судить там будем! Всем со­ бранием! — об’яснил полуугрожающе, полудобро- душно один из провожатых..— За торговлишку н вообче! Когда Власия вывели к столу президиума, в толпе стало настороженно"тихо. Затихли и при­ смирели тунгусы. Овидирь впился взглядом во Власия и что-то неслышно проворчал. Председатель пошептался с другими членами президиума и встал. — Вот, значит, гражданин пон, бывший отец Власий, желаем мы всем собранием: раз’яснить проступки ваши. Как вы занялись недозволенной скупкой пушнины совместно со скрывшимся тор­ говцем Макаром Глотовым. И окромя того об­ манно лечили ничего незначащими поповским» молитвами и курением ладана сынишку товари­ ща тунгуса Овидиря, а сынишка этот, наплевать молитвам и ладану со свечками, помер... Неззг конные и вредные ваши эти поступки для совет­ ской власти и против трудящихся... Мотте оп­ равдаться? Ну, а нам понятна, что никаких от­ говорок у вас быть не может! Сказывайте! Власий понуро молчал. И только на настой­ чивые приглашения высказаться, сумрачно и не­ приязненно ответил, наконец: — Я не торговал. Я к друзьям с гостинцами ездил. Вот и все... — Овидирь, ■— обратился тогда председатель, к тунгусу, — тебе всамделе поп другом прихо­ дится? Добро ты от него когда-нибудь получал? Слово хорошее слышал? Говори! У Овидиря раздулись ноздри. — Не: слыхал! Нет! заявил он. — Белку ему давал. Ему и Ковдельги!.. Шибко худо: двойное шаманство, дорогое шаманство, а парень умер! — Гражданин поп, — посверкивая усмешками, укоризненно обратился председатель к Власию,— врете вы перед воем собранием, перед целым об- чеством! И стыда у вас нету! — Какой у его стыд!? — зашумели в собра­ нии. -— У долгогривых разве стыд бывает!.. •— Врете вы, продолжал председатель, — и не желаете покаяться пред советской властью. 3 передадим мы ваше дело законно милиции, а от­ туда в суд. А это вам пахнет не сладко! — Не сладко! — весело и угрожающе за­ кричала толпа. Власий сжался. Тунгусы глядели на него вни­ мательно. Они чем-то ждали. В президиуме по­ шептались. Потом председатель снова встал и спросил: — Граждане, товарищи! Как выходит по-па- шему: достоин поп, бывший отец Власий отдаче под суд? —- Достоин! Конецшй!.. В полном разе!.. — закричало собрание. — Ну, повернулся председатель к Власию,— получите покеда темную, при сельсовете. А по прошествии времени советский суд припаяет вам. сколь вами заслужено. Власия увели, в церкви—в клубе постепенно затих шум. Тунгусы все еще чего-то ждали Наконец, Савелий не выдержал. — Ух! — выдохнул он из себя. — Слабый какой батюсска! Никакой силы в нем нету! Сов­ сем, совсем, как я, как вот Овидирь, как все!.. Обман!.. Тунгусы встрепенулись и подхватим: •— Обман! Никакой силы у него нету! Ника­ кой ! Савелий продолжал: _ _