Сибирские огни, 1932, № 5

т бревенчатых нарах прыснули смехом, когда Ревенский с лету попал рукой в парашу. Под на­ рами зашевелились и тоже завмеялись: — У, мать... В душу! Вонь распустил... От­ крой вентилятор! — хрипели из под нар. Ревевший,, пошатываясь, пробрался к малень­ кому, заплеванному оконцу с железными перепле­ тами и выдернул тряпку из разбитого стекла. Стоявшая на полочке жировка замигала и желтый язычок склоншАя в сторону. Камера снова успо- коенн» захрапела в тяжелом сне. Ревенский и Васильев, разметавшись на' голом, заплеванном полу, забылись в кошмарных -сновидениях. Изби­ тые тела вздрагивали и с разбитых в кровь губ срывались хриплые, бредовые слова. В Вдалеке глухо и протяжно завыл гудок. Пять часов утра. Камера зашевелилась. Высокий, се­ дой копач сполз на край нар, почесался и, зевнув, громко забубнил в усы, расталкивая «О'седей: ■—• Ишь, гудит... Подымаются людишки. Бу­ дя дрыхнуть-то!.. —1 Старик, завернув собачью •ножку, глубоко' затянулся и. презрительно бросил лежавшим: — Эх, копачи тоже... На рубль выпь­ ют, а на сотни рублей гонору нагоняют. Горе лу­ ковое... -— Раскудахтался, старая шахтерская кры­ са... Проснется с первым гудком и беспокоит лю­ дей... Мурлычь 'себе под нос, Горбыль, а нам по­ кой дай!.. Эх, башка трещит! — прохрипел ря­ дом лежавший сухопарый шахтер, в одах опор­ ках. Старый копач, названный Горбылем, сердито кряхтя, слез с нар и, прошлепав опорками, усея­ лся на корточках перед печкой, продолжая вслух свои размышления: —• Вот когда Сибиряков был, настоящих ко­ пачей довелось повидать... Золото лопатой греб­ ли... Мильенная ямка была... А вам што... — зернышки подбирать приходится... Ленцы, паря, машиной стали выкачивать... А все не то!.. Про­ пал фарт!.. — Горбыль, свесив седую, всклоко­ ченную голову, минуту молчаливо размышлял, ды­ мя цыгаркой. — Кака-таки копачи... Так! — махнул он без­ надежно рукой, — что добудете к Томилке тащи­ те, а там — гуляй во всю! А он, паскуда, выж­ мет золотишко и'опять вали в шахту, пока на стражника не напорешься. Промотали вчера все сполна и в кредитство на полсотни целковых за­ должали... Язва, а не человек Томилка... Малень­ кая пкивка, а сосет копачей круто... Ленцы вы­ курят скоро» Томилку... Те покрупнее, — до шес­ т а тыщенок народу сосут... За рубль наверху им робим, за па^у целковых по пояс в воде бульва- емся ... А в бараках в&тршце гуляет, как в раз­ резе на Утесистом ... Вот оно, каки дела, Задир­ ка... Задирка мрачно плюет в верхнюю пару, во спорить ему со стариком не хочется. Правду го­ ворит Горбыль ... В голову заползают тяжелые воспоминания последних дней, перед тюрьмой ... Вспоминаются рвущие обидой душу осдарбле^ ния, нанесенные приисковым начальством. А на­ чалось с того... Поздно ночью в «номера» приехал обходной Филарет. Откидывая ситцевые занавески, заме­ нявшие перегородив между рабочими семьями, он масляными глазенками ощупывал бпящих. •* Женщины разметались в жарком сне и около их обнаженных грудей посапывали притиснувшиеся малыши, У обходного от блудливой похоти тря­ сутся руки и валится из рук свечка при взгляде i на спящих баб. Вот он подымает полог задир- киной просечки. Задиркина жена спала одна. Его самого еще с утра затребовали на раскомандиров­ ку и он был в шахте. Филарет тихонько щипнул голую бабью ногу. И испуганно вскочившую женщину, погрозив сер­ дито пальцем, повалил снова на постель... Зна­ ли бабы власть Филаретову ... Сдалась ... Утром со слезами) пришла с жалобой к становому. Усмех­ нулся тот, попыхивая папироской и, прищурив­ шись, едко сказал: — «Волынки пе три! ... По­ малкивай, шлюха, мужу лучше будет»... Не стер­ пела обиды женка Задиркина и плюнула в лицо становому... А в «номерах»'выла, кусая подуш­ ку, и слова не могла сказать пришедшему мужу. В тот же день Николай получил расчет и предпи- •сание в двухдневный срок очистить номер. Нах­ лестался вдрызг вечером и, придя домой, до по­ лусмерти избил жену... Теперь Задирку охватывает жалость ж ней. Вместе с ним на прииске работала баба. В прош­ лое лето, беременная таскала в таборы тяже­ лые горбыли на лесопилке. Скпнула ребенка... — Эх, житьишко, в душу! — хрипит Задирка и рывком соскакивает с нар. Горбыль протягивает ему участливо окурок у собачьей ножки и сокрушенно смотрит на оброс­ шее щетиной лицо шахтера. Камера оживает.. Из-под нар выползают заспанные, обвалявшиеся в грязи и плевках люди. Ревет вдалеке второй гудок промывалки. Мрачной, непроходимой бескрайпостью лежала вокруг тайга. Топями, засасывающими челове­ ка, диким, затаившимся в тещоте лесной зверем, она страшила стонущего от каторжного- труда в сыром, промерзлом забое, горняка Андре­ евского прииска. Компания, безгранично власт­ вовавшая на далекой, затерянной в таежной глу­ хомани Лене, кабальной хваткой контрактов вы-