Сибирские огни, 1932, № 5

>рьбе, как бы говоря этим: вот какие люди нуж- ы; делай и ты так же. Можно сделать иначе, ясатель не изображает положительного героя, ; говорит о том, что и как, нужно делать, но но- >ствование строится так, что читатель невольно гмает: вот как нужно сделать, вот какие люди fffiHbi. Пример последнего построения — «Раз- >г» Ставского. Ставский показывает плохое i-ртийн-ое руководство в станице; говоря о борь- > с кулачеством, юн не доводит рассказа до мо- >нта ликвидации кулачества, как класса. Но ;юсказ ведется так, что читатель не столько уждает плохих партийных руководителей, только желает, чтобы на их место стали насто- цие, при чем ясно представляет, какими они лжны быть и как действовать. Ликвидация ку- ьчества не показана, но, закрывая,книгу, чита- ль убежден в необходимости именно этого, а иного какого этапа борйы. Каждый из этих способов имеет свои достоин- ®а, каждый достигает цели. Право писателя йрать тот или другой.' Никитин выбрал второй, избирая его повесть, мы должны сказать, пра- 1Льво ли он использовал материал, достиг ли ставленной цели. Но вряд ли основательно уп- кать писателя, что он прибег ж этому, а ие гому способу, решил задачу (говоря арифмети- ским примером) не приведением к единице', а тем пропорции. Решил ли автор задачу? Показать проф. Кроту, что как раз в тот мо- нт, когда, по его мнению, он поднимается на зоблачные высоты беспартийной, внеклассовой, ободной от «узкого практицизма и делячества» ужи, он терпят крах именно как ученый и мы- итель, что его наука ценна только тогда, ког- она служит делу сюцстроительства, значит, мается, решить задачу — и (решить правяль- . А Кротов (ведь немало, и они далеко не худ-- 1 Й элемент в своей среде. Специалистов старой солы нельзя валить в одну кучу. Многие из х хотят работать заодно с рабочим классом, обы проявить инициативу (как Крот), но при ом могут впадать в ошибки, думая, в то же * , что они делают важное и нужное дело. I ним нужно проявлять побольше внимания и эоты», между прочим, и в этом отношении, жазать это читателю — разве не значит ре- пъ задачу? В повести не изображена классовая борьба в уже, говорит т. Терентьев. Однако, в повести гь побежденный. Его победил рабочий класс оим планомерным, рассчитанным упорством в роигельстве новой жизни, и он принужден ать свои позиции в области науки. Если есть бежденные и победители, значит, есть и борь­ ба, а так как позиция сданы в науже, то очевид­ но, борьба науки касалась. Разве классовую борь­ бу в науке должны вести непременно ученые? Если бы это было гак, иешого бы успел проле­ тариат в этой борьбе; ведь в начале борьбы уче­ ных у него было куда как мало. Вредительство старых специалистов не раз изображалось в литературе (хотя бы в «Ведущей оси» Ильенкова или, в сибирской беллетристике, в «Огнях лесозавода»). Но «само поведение ак­ тивных вредителей на известном судебном про­ цессе в Москве должно было развенчать и дейст­ вительно развенчало идею вредительства» (Ста­ лин). Пора и в литературе от политики разгрома переходить к другим установкам. Никитин был прав, не вводя в -свою повесть вредителей. Зато он, правда, бегло, эскизно, дал фигуры научных мертвецов (проф. Брюн, Столов), вое еще хватаю­ щих живых, мертвецов, довольно ловко умеющих показать, что они еще не умерли (речь Отолова). Л не хочу всем этим сказать, что повесть Ни­ китина совершенно безукоризненна, перл в своем роде. Недостатки в ней, конечно, есть. Напр., ме­ жду Нилой, сотрудницей Крота, и директором совхоза, очевидно, назревает роман. Беды в этом никакой нет: дело молодое. Но роман •этот не­ сколько затемняет идею повести. Не совсем яс­ но, почему Нина разочаровалась в своем учите­ ле, в -своем прежнем понимании научной рабо­ ты: то ли она ясно осознала их ненужность, то ля увлеклась директором. Найдутся и другие не­ достатки. Но каковы бы они ни были, автор ста­ вит перед собой жизненный, острый вопрос и к решении его идет по правильному пути. Это де­ лает его повесть интересной и ценной. Несколько замечаний о критике — в заклю­ чение. Права критики, в особенности критика не про­ фессионала, а рядового читателя, который и есть настоящий потребитель литературы, очень об­ ширны. Он может судить обо всем, начиная с выбора темы и кончая малейшими деталями ху­ дожественного произведения.. Обычно этими пра­ вами пользуются неограниченно, особенно в во­ просе о выборе темы. Если писатель изобразил колхоз, его упрекают, почему он не написал о за­ воде; если он пишет о специалистах — почему не говорит о рабочих и т. д. Вмешательство этого рода часто Еполне законно. Когда советскому чи­ тателю преподносят трехтомный роман об откры­ тии мощей или о любви параличного купца 20-х годов прошлого века к модной барышне, он в праве сказать: «Зачем это нужно? Напиши луч­ ше о нашем бухгалтере». Но следует признавать права и за писателем. Допустим, что он взял сов­ ременную и нулшую, хотя бы и маленькую тему. В этом случае упрекать его за то, что он не вы­ брал другой, не расширил взятой в сторону, при­ ятную тому или другому критику, пожалуй, не