Сибирские огни, 1932, № 5

бочне»,—пишет Гольдберг. Старики поддержива­ ли вредителя Вавилова, выступившего против пе­ реоборудования фабрики. «И кончилось тем, что большинство одобрило выводы Вавилова» (стр. 70). «Партийцы замялись, смутились, ста­ ли путанно и длинно об’яснять что-то»—читаем мы далее. «Вершителем судеб» фабрики, по су­ ществу, является только один Широких. Предсе­ датель профсоюза Савельев н тот против проекта директора и инженера Карпова. А где же партий­ ная и профсоюзная организации? Неужели кон­ сервативно настроенный Савельев выражает все­ общее мнение? Попутно надо отметить, что вредитель Вавилов быстро скрылся с горизонта читателя и его даль­ нейшая судьба остается неведомой. Он не разоб­ лачен, о нем забыл и директор, когда уезжал в центр, о нем забыли и ближайшие помощники Андрея Фомича. Только директор Широких отста­ ивал проект, несмотря па прямое сопротивление «большинства», в конце концов — «ему удалось подобрать, подтянуть ближайших товарищей и помощников, приучить к себе конторских .работ­ ников и сойтись с некоторыми специалистами». Гольдберг яркими красками показал этого под­ линного большевика Широких, с его волей, уве­ ренностью, хотя его иногда и «тревожила щемя­ щая мысль, что он взялся разрешить непосиль­ ную задачу». Однако, в показе этого образа так­ же есть срывы. Создается впечатление, что ди­ ректор, это — «пуп земли», массы за ним не видно. Нельзя отрицать заслуг Андрея Фомича в пред­ принятом деле, — они огромны. Но нельзя за­ бывать и того, что эти заслуги не решают все. Широких почти все свое время отдает вопросам производственного характера, он убежден, что основным рычагом в деле максимального повы­ шения производительности труда и ликвидации выпуска брака явится коренное техническое пе­ реоборудование фабрики. Но Широких, так же, как и его товарищи, ие задумывается над тем, что фабрику необходимо оздоровить человеческим .материалом, что надо выбросить чуждый эле­ мент—вредителей. Голой техникой делу не помо­ жешь. Рабочие говорят Андрею Фомичу, что вре­ дительство налицо, однако, Широких кажется, что реализация проекта будет всеисцеляющим средством от всех зол. Вместо того, чтобы за­ няться мобилизацией масс и разоблачением вре­ дителей, Широких убежден, что нужно сначала реализовать план. Получается фетишизм. Правда, позже были вскрыты вредители Черепахин и Куклин, но они быстро исчезают из поля зрения читателя, дело о вредительстве на фабрике не поднято на принципиальную политическую вы­ соту. йз этого факта надо было извлечь большой урок, а между тем, оп скомкан. Общественный суд над Черепахиным, по сути дела, ограничил­ ся одним констатированием вредительства. Чере­ пахин, Куклин и тайный маскирующийся вреди­ тель Вавилов выведены весьма схематично. Гольд­ бергу необходимо итти по линии борьбы со схе­ матизмом, нужно встать на путь срывания «всех и всяческих масок», которыми прикрывается классовый враг. Комсомольская организащия ев «Поеме» не по­ казана, между тем, комсомольцы на фабрике, на заводе, это — передовые бойцы за выполнение и перевыполнение производственных заданий, это энтузиазисты новой жизни. Роль молодежи Гольдбергом смазана. «Пролетарии,—пишет Гольдберг, — фабрич­ ные рабочие, жили по-старинке. Поселок застро­ ен был домиками, которыми владели рабочие. За домиками тянулись огороды, в каждом почти дво­ ре рылись в пыли куры и хрюкали свиньи. Из темных недр стаек и иодаавесов неслось угрюмое и хриплое мычание. На закате дня густое стадо, вздымая клубы пыли, разноголосо мыча и изго­ няя прохожих к заплотам и к стенам изб, брело с пастбища. И озорной пастух, передразнивая пионеров, дудел на своей дудке весенний сбор» (стр. 102). Такой тип рабочих возможен в усло­ виях отдаленного края. Фабрика Черпала рабо­ чую силу преимущественно из крестьянского на­ селения, далеко не освободившегося от собствен­ нических тенденций. Этот рабочий во многом отлвь чей от р(а1бн>чаго пгромышленното центра, металлур- гичйсгоих заводо®, текстильных «фабрик и т. д. Но Гольдберг просмотрел то обстоятельство, что ус­ ловия эксплоатащш революционизировали и силачи вали угнетенную массу рабочих. Наконец, суще-ст вование фабрики при советской власти не могло не произвести перелома в сознании рабочих. Этот перелом показан бледно. «Поэма» Гольдберга как бы символизирует со­ бой трудности перехода от восстановительного периода к реконструктивному. Тов. Сталин на 16 с’еэде -партии говорил, что «наши трудности являются такими трудностями, которые сами со­ держат в себе возможность их преодоления». Это преодоление трудностей, штузизам рабочих масс Гольдбергом не показаны. Молодой рабочий Василий фигурирует перед на­ ми, как кулацкий сынок, который за девичьи гу­ бы готов отдать все. Ему душно на производстве, работает он, чтобы «деньгу зашибить». Василий отверг обманутую им работницу Степаниду, ко­ торая пыталась покончить с собой. Обществен­ ные организации фабрики ничего не предприня­ ли для его перевоспитания. Женщины пошумели, возмущенные отношением Василия к Степаниде, но тем дело и кончилось. Комсомольская ячейка фабрика тоже никакой работы не вела. Только Николай, сын рабочего Поливанова, стремится _