Сибирские огни, 1932, № 4

высоцяий, m. носаопоа в. нудрягцев, г. nsBssim и а. шуга-2 и Можно говорить о том, что выступления ал- тавцев не всегда были в достаточной степедя четкими и выдержанными, но утверждение, что «многое обрели дар слова ш не плохо стали 'сра­ жаться «даже с... Курсом» звучит как своеобраз­ ная «теитеяттоо^ост:.», граничащая с клеветой. В поисках документов Н. Острогорский не удо­ сужился разобраться в сути дела, не сумел су­ дить о работе литературных организаций в крае по их делам, искал бумажек ш не нашел их. Н. Острогорский идет далее по пути клеветни­ ческих намеков и на краевое партийное руковод­ ство, когда он пишет: «В решении Центрально­ го Комитета нашей партии от 25 декабря 1929 года, в котором был дан резкий отпор клеветни­ ческим выпадам против М. Горького, между прочим сказано следующее: «ЦК ВКП(б) пред­ лагает сибирскому Крайкому усилить руковод­ ство литературными организациями Сибири». Перед тем, как пойти в Крайком, чтобы пого­ ворить там о призыве ударнивов-колхозников и совхозников в литературу, о краевом с’езде этих ударников и многом другом, я прочитал, приве­ денное выше решение ЦК. Я шел, таким образом, с предубеждением. Я шел и невольно хотел найти подтверждение тому, что сейчао директива ЦК в Сибири, конечно, вы­ полняется. Разговор с зав. культпропом был достаточно «теплым», но ничего решительно не дал для вы­ водов. Итак, «непосредственное впечатление» Н. Ог- трогорского от разговоров с завжультпропом «ничего решительно не дало для выводов» ему, Острогорскому, о том, выполняется или не выполняется директива ЦК в Сибири. Можно было бы для того, чтобы Н. Остро - горский имел возможность сделать «выводы» по этому вопросу привести достаточное количество документов (ведь Н. Острогорский выказал себя страстным любителем документов!), но нет ни­ какой необходимости это делать. Правильное пар­ тийное руководство работой литературных орга­ низаций в крае со стороны краевого партийного комитета хорошо известно и подтверждено мно­ гочисленными фактами из сибирской литератур­ ной деятельности. Во архивным крысам какое дело до фактов! На то они и архивные крысы, т чтобы обнюхивать вороха бумаг, копаться в около­ литературных сплетнях на радость обывателям, до сих пор вздыхающим о прошедших зазубрил- ских временак. Для этих обывателей бесприцин ная пошлятина Острогорского пища... Но литера­ турную Сибирь увольте от подобных гастролеров. В поисках различного рода документов для то­ го, чтобы подтвердить то, что в подтверждении уже не нуждается, Острогорскнй проявляет боль­ шое рвение, но там, где Н. Острогорсвий должен был бы проявить й рвение и партийную -страст­ ность, он этим себя не утруждает. Н. Острогорский едет в Сибирь и ® одном с ним куиэ едет инженер, которого Н. Острогор­ ский относит к числу тех людей, которые с ие- анавомтлм чело-веком не прочь «излить свою ду­ шу». Инженер «изливает свою душу» перед Os- трогорсвим в такой контрреволюционной тираде: «У технической интеллигенции в СССР йет на­ стоящей свободы. Мы терроризированы. Возьмите хотя бы таких людей как я, имеющий отношение к планированию. Недоучтешь возможностей — вредитель; возьмешь слишком высокие темпы — опять вредитель. Словом, ни взад, ни вперед». Ясно, что такому контрреволюционному, кле­ ветническому утверждению должно было дать решительный отпор, но Н. Острогорсвий только -слушал. Он пишет: «Я даже не всегда оспари­ вал». «Даже!». Какое храброе признанье! Ком­ мунист Острогорсюий в роли бесстрастного 'сте­ нографа чиркает в блокнот болтовню зарвавше­ гося политического клеветника — не правда ли, любопытная картина? Пи чем иным, как только гнилым либерализмом и можно об’яснить такое поведение члена партии! Беспартийной бесхребетности, барского высо­ комерия, обывательщины в этом, с позволения сказать, очерке, больше, чем достаточно. Но язт действительной партийной оценви положения дед в литературных организациях Сибири, нет партий, ной постановки творческих вопросов. «Непосредственные впечатления» пошлейший об’ективазм, пошлое, самодовольное верхогляд­ ство — таков метод нашего литературного судьи. Мы вынуждены закончить эту заметку слова­ ми самого Н. Острогорсвого, что его очерк есть действительно «бесполезное и позорное дело». т