Сибирские огни, 1932, № 4

достать оттуда папироску, вложить ему в зубы и зажечь. — Ложно бы и не журить, да с папиросой де­ ло как-то споре-е идет, — оправдывается ярый курильщик. Благо, золотоносные штольни совершенно бе­ зопасны. Это только Запсибкрайтруд ухитряется по инерции присылать сюда директивы об инерт­ ной пыли и обо всех возможных и невозможных мерах предосторожности. Когда смены поднимаются наверх, в раскоман­ дировках завязывается горячий разговор. Завшахтой, сам вчерашний забойщик, или, как их здесь зовут, бурильщик — спрашивает: — А Павлов был? — Как же был! Чорга лысого! -— Гнать его с рудника ко всем собакам! Бригадир Горбачев категорически заявляет техруку: — Уберите; его из бригады! Я ему под горя­ чую руку перфоратором морду разобью. Кто такой Павлов? — -Лжеударник. Заговорил зубы, назначили его бригадиром. А он свалил всю работу на уче­ ников и пошел хвостом вертеть по руднику. Его В разоблачили:, сняли с бригады и передали Горба­ чеву. Так он и сейчас, как видите, волынит. Горбачева поддерживает вся бригада. Особенно настаивает один: — Сейчас же и постановим — долой из бри­ гады ! Мне его лицо, фигура, борода кажутся знако­ мыми. Где я его видел? Когда смена уже спуска­ лась по обрыву вниз, к поселку, спрашиваю зав­ шахтой : — Что это за рабочий? Тот называет ничего мне не говорящую фа­ милию. II добавляет: — Ударник. И пришел недавно. Всего пятый месяц работает. Сначала так себе был. А потом начал соревноваться, втянулся. Сейчас ему уже ученика дали. Прекрасный бурильщик! Вечером, перебирая события дня, я опять вспомнил ударника, показавшегося мне знакомым. И как-то сразу в памяти выплыл из прошлого жиденький курортный плот на Алакане и на во­ рохе прелой пихты парень с курчавой бородкой Неужели он? Ну, конечно! Сарала—Новосибирск , 1932 г.