Сибирские огни, 1932, № 4

ч:м с самой гр.»з”цы шпионы охотилист. Кчкри- всю вашу породу буржуйскую изничтожить надо, ли прохожего в сторожке и отца забрали. Обви- все вы жандармы, кровопийцы, граб... ■■шли старика в укрывательстве и повесили, а — Не договорил Казимир, пулю в лоб полу- Кавимир к нам пришел за отца мстить. Свирепый чил... И уже в мертвого офицер свои наган разря- был мужик, губы 'Себе, бывало., до крови ку-сал, д а . Вот как наша правда людей меняет. Бодь- когда- irpo отца -вспоминал, я кулаком все на па- шевиком умер Казимир. нов грозился. Однако, про советы слушаясь не лю- Кончил Янко свой рассказ и опять тихо стадо бил. Я, говорит, не за этим пришел, жандармов, на сеновале. Никто не шевелился. .говорит, душить надо, офицеров, панов. Толкова­ ли мы ему, говорили, а он на своем уперся и свою линию ведет. Оставили мы его на время в покое. •— II вот, когда одад наш провалился, забра­ ли нас обоих ночью, сонных, пикнуть ле дала. Связали, избили нас так., что живого места не ос- Т'швди. Казимира, по ошибке, за командира при­ няли, сразу нас и не расстреляли. На утро шме­ ли на допрос. Глянул я на Казимира и страшно мне стало: лицо все рваное, кожа клочьями ви­ сит, глаза одного не видать за оиухолыо. II во­ лосы за ночь побелели... — Стали нас допрашивать. -— Сидит за столом офицеришка, в штрах, морда крысиная и глаза бесцветные, словно водой налиты. Сидит, наганом играет, папироску курит к на Казимира смотрит, как на картину какую: прищурился, голову назад отводит, сбоку за­ сматривает. Издевался, подлец. — Как звать? — опрашивает и карандаш взял. — 'Казимир Старжевский. — Врешь, скотина, пся кревь, трусишь? Ничего не ответил Казимир, только посмотрел на него одним своим глазом так, что офицер аж на стуле завертелся. Стал он в бумагах рыться, карточку нашел какую-то, сравнивал. Потом ве­ лел' солдатам на груди у Казимира татуировку по­ искать — не нашли. Выругался офацеришко по­ хабно, что ие того привели ему, развалился на стуле и опять смотрит. — Значит Казимир Старжевский?. Кто такой будешь? — Партизан. ■— Без тебя, сволочь, знаю, что партизан, — взбеленился офицеришка — Какого отряда? — Ленинского!., большевистского!.. Опешил офицеришка. И я ушам своим не ве­ рю. Вот так Казимир! г / Вскочил офицер, заюлил, забегал вокруг Ка- 1 гнмира, слюни от злости пускает. — Так Ленинского? — и р-раз Казимира руч- щ гой нагана но опухшему глазу. Заскрипел Казн- 7 лир зубами от боли и ногой топнул. Поганец этот в » мундире отскочил от него, как мячик. — Да, Ленинского-, — кричит Казимир. — Ленинский партизан. И если живым уйду отсюда— буду Ленинским солдатом. Пришел я к партиза- 40 нам за батьку метать — жандармам, а понял, что —■Ну, а ты как? — спросил кто-то после дол­ гого молчания. — Я? Расстреляли меня на рассвете, -— рас­ смеялся, — да не добили, жив остался, как ви­ дишь. Отходили меня мужики. в Пришлось окончательно перекочевать в лес. Тетка Дарья аккуратно таскает для нас огромные чугуны с борщом и кашей. Рискует, старая, и, как настоящий герой, не замечает этого. Если поляки поймают ее на дороге с горшками — смерть. . Однажды ночью она появляется у нас вместе с Варфоломеем. Жадно, как и мы, слушает его, по-бабьи подперев кулачком морщинистую щеку. — Хлопцы, собирайся в поход. Двигаем на Минск. Паны отступают, аж пятки сверкают. В Минске эвакуация форменная. Грабят и грузят в вагоны. На расовете двинем вместе, провожу вас до И..., там дождемся ночи, а ночью в город. ... Скупые слова и богатые вести. Отряд мой приходит в движение, на всяческие лады коммен­ тируя новости. Дядю Варфоломея теребят со всех сторон if он еле успевает отвечать на вопросы, В середине набухает что-то радостное. Славно, чюрт возьми! . В Последняя ночь в лесу. Тепло. Хорошо. Сосно­ вый дух распирает легкие. Надо бы поспать, но веки не смыкаются. Что-то будет завтра? В 11 толя 1920 год. Минск. Захарьевская улица похожа на холостяцкуо комнату, из которой выехали жильцы: тротуа,) и мостовая усеяны разноцветными бумажками, тряпками и осколками разбитых стекол магазин­ ных витрин. Непривычно пустынно. Двери парад­ ных и ворота наглухо заперты. Совсем тихо. Иног­ да лишь ветер прогремит жестью оторванной вы­ вески или стукнет рама окна из разграбленной квартиры и тогда поневоле вздрагиваешь и креп­ че сжимаешь винтовку. Ночью отступили главные силы белополяков. Шли, разрушая и сжигая все на своем пути. На центральных улицах почти все магазины раз­ граблены. Врывались в частные квартиры, гра­ били, насиловали, били и убивали — мстили мир­ ному безоружному и беззащитному населению за