Сибирские огни, 1932, № 4

георгий павлов образовала на них маленькие ямочки и плутова­ то блеснула голубизной в серых глазах Степана. Это озадачило Клима. Он перехватил дыхание. Он не понимал, к чему это относится. Если к тому, о чем только что они говорили, то — Стенал чего-то значит не досказал, в чем-то фальши­ вит? — Привезу мой подарок тебе, — докончил Степан фразу другим голосом и, сняв трубку с внутреннего телефона, подмигнул Климу. — Я тебе его сейчас покажу. Вчера в мое распоряже­ ние прибыл один наш общий знакомый... Клим встал. Опять легко! Он выругал себя за недоверие Степану, хотел спросить, кто этот зна­ комый, но понял, что не подучит прямого отве­ та, и покорно согласился: — Ладно. Жду. Делай сюрприз. Степан попросил кого-то по. телефону принта к нему в кабинет. 13 Этой встречи Клим не ожидал. Он был уверен, что она сейчас невозможна так же, как человек без крови. Но едва мелькнул в дверях смутный облик женщины — Клим узнал се. Многолетняя разлука стала казаться иллюзией. Ну, две'недели не виделись, месяц, но не больше. Разве давно, в самом деле, они — Степан, Клим и Муха, — «треугольник», как звали их рабфаковцы, -— бы­ ли неразлучны и дни, и вечера и — порою —- ночи? Клим неторопливо поднялся со стула и мягки­ ми шагами пошел навстречу вошедшей. К нему приблизилось светлое, как солнечный зайчик, лицо, темные лучистые глаза и водопад каштано­ вых волос. Конечно, они еще вчера разговари­ вали! И по-вчсрашнсму запросто и привычно она схватила его за руки. II те же, бессчетно раз по­ вторенные, слова «казали они: — Мушка! —• Климка! Откинулись, не раз’единяя рук, назад, пытли во взглянули друг на друта. Она хитруще, как шаловливый подросток, прищурила левый глаз, Клим щелкнул звонко языком, — и завертелись но комнате. Так, бывало, кончались долгие часы вечерних и ночных занятий, когда они успешно одолевали какой-либо особо трудный раздел од­ ной из учебных дисциплин. 11 как тогда: — Смо­ трит на них мрачно Степан. Одна рука у него в кармане, другой он поглаживает нервно затылок. Ноги широко расставлены. Он хмурит брови. Он осудительно качает головой. Ну, вот разворчит­ ся, запротестует: ша! И — не выдерживает. Плотно сжатые губы разрывает смех, обнажав два ряда белых и веселых зубов. Он подбегает к ним, — и они кружатся втроем. До устали. По­ ка, заалев запыхавшись, не закричит Муха: 22 — • Сто-ой! Конча-ал база-ар! Они встретились у дверей рабфака. В красно­ армейских, носящих следы походов, шинелях по­ дошли к нему Степан и Клим. Об’явленне о «пра­ вилах приема», прибитое на дверях обойными гвйздями, привлекло их внимание. Они уже до­ читывали его, когда около них остановились де­ вушка в аккуратном белом полушубке и в дым­ чатой папахе. Они оглянулись. Молодое, изуми­ тельно чистое лицо приятно улыбалось. И со­ всем как давнишних друзей она спросила их: — Учиться? Заявление подавать? Степан и Клим не успели ответить. Она вста­ ла между ними и, взяв обоих за руки, загово­ рила: — Я тоже. Вместе, значит, — это здорово как хорошо! Я очень хочу учиться. Вы прямо из Красной армии? А я из далекого седа прие­ хала: меня наша комсомольская послала. Идем­ те! Так началась их дружба. Отец Мухи был агроном. В городе она жила у тетки. Ей шел девятмдцатый год, Степан и Клим были старше ее почти на четыре года, но эта разница в летах никогда ничем из них не ощуща­ лась. Она смотрела на жизнь и людей открытыми, чуждыми всякой предвязости глазами. В ее голо­ се, в движениях, в поступках не было ничего при­ думанного. Между ними с первого же дня уста­ новились прозрачные и независимые отношения. Они не чувствовали необходимости скрывать ка­ кие-либо свои качества, привычки, настроения. Рабфаковцы прозвали их «треугольником» мень­ ше всего потому, что третий угол был — жен­ щина. Это был «треугольник» прочной и содер­ жательной дружбы партийца, комсомолки и бес­ партийного, и рабфаковцы гордились им. Клим с детских лет неистово мечтал о том, чтобы стать полным хозяином машины, каждого ее рычага, винтика. На заводе, еЩе до цсволю цин, он решил, что тот, кто делал машину, очень мало думал о рабочем. Тогда им овладело огром­ ное, как вселенная, желание учиться. — «Надо перестроить старые машины, — ду­ мал он, — и делать новые так, чтобы они были большими друзьями рабочего». И убежденно счи­ тал, что до тех пор, пока Он не будет способен на это — грош ему цена. — Какой бескостный интеллигентишка втемя­ шил тебе это самооилевывание в голову? —■ спрашивал не раз его Степан. — Так рассуж­ дать — за революцию нельзя было нам браться. Некультурны мы преотчаянво, знаний —- тощая сума, а прибрали к своим рукам такую сложную и тонкую вещь, ка,к власть. Правильно сделали? — Правильно. Но революция одно, а я дру­ гое, — половинчато соглашался Клим, За год до увольнения из армии Степан подал заявление о приеме его в партию. Он предложил