Сибирские огни, 1932, № 2-3

никандр а л е к с е е в Молодежь прыснула смехом, а за молодежью закатилось в хохоте все собрание.. Но Ельцов не смеялся, у него только переносица дрошула: — Хлебная яма? — Не одна- . а две, товарищ председатель! -—- поправил дисциплинированный секретарь комсомольской ячейки. Ельцов в эту ответственную минуту сознавал себя первым высшим ответственным винтиком советской власти: — Польшина, слазь! Но Польшина не шевельнулась. Не показывая губ, сквозь платов, глухо, с сердцем, выкрикнула: — Зарежь на месте — не слезу! — Тогда председатель распорядился". — Хлеб в колхозный амбар! Проверить всхожесть! Протравить! Возражений нет?' Глядя на частокол взметнувшихся рук, Дмитрий Мотивировка подтвердил: — • Единогласно! Пленум продолжал обсуждение повестки. Многие двинулись за подводами. Как предводители, впереди шагам Журавлев и Мотивировка. За веюь путь от школы до колхозно!# амбара Польшина не выронила ни слова. Даже не ответила на такие выкрики, как «кулацкое! отродье». Она не тронулась с места и тогда, когда весь хлеб был ссыпан в амбар, оставались только кули, которые она закрывала собой. Мотивировка приказал: —■Слазь! Прежний ответ: — Зарежь — не слезу! Мотивировка, Журавлев и еще пара молодых парней силой оторвали Полыниву от кулей и, поставив на землю, отпустили. Журавлев (бросил в лицо : — Ухода, кулацкий пережиток! Она откинула платок. Щеки краснели скорее от злобы, чем от стыда. Плюнула в сторону молодежи: и, крикнув — жрите>, гады: — побежала, оголяя белые поджил­ ки из под синего ситца широкого платья. Это комсомольцы, легкая кавалерия, сегодня при, рассвете, на краю села, обна­ ружили две ямы ворованного' колхозного хлеба. Вскрыли первую — сложили на под­ воду. Им в этом никто не перечил. На вторую села Польшина с болыни|ж хлебным ножом в руках: — Не подходи — ■зарежу! Комсомольцы ие подошли. Спрятавшись за бугром, они долго караулили. Не сидеть же день на яме, — ушла Полыпина. Нм было видно, ка® она, воровски огля­ дываясь, скрылась за угол скотного пригона. Правда, она скоро вернулась. Но яма была расшита, кули с хлебом лежали на подводе. Она только прошипела «гады» и прыгнула на подводу. Комсомольцы не возражали... Такова «колхозница» Полынина. — Живой капиталистический пережиток в колхозе. О природе этого пережитка очень хорошо сказал па XVII партконференции тов. Каминский: „Когда мы говорим о капиталистических пережитках в союзнании — мы . н е должны забывать, что эти пережитки на первый взгля i представляют кал будто нечто только психологическое, но хлебная яма в колхо зе—это не одна психология, это—экономи­ ка, это и политика" . От колхозного амбара я направился к школе дослушивать решение пленума сель­ совета. Солнце лезло ввысь. Ко*сачи не пели. Только за ручьем гремела работа тракторов. „директива *1 •— Никаких внутренних ресурсов. В тоне председателя сельмдаета сквозила одновременно и Забота и тревога. 7 6 Колхозники решили посеять 3700 га. Сущи» пустяки стали на дороге: