Сибирские огни, 1932, № 2-3

мерял косяка Сапог Тыдыков. Загонит табун в ущелье и смотрит, — если заняли кони каждый вершок земли до черного выступа скалы — значит никто не обидел косяк и не гонялся с арканами за его гудьньши лошадьми. Всадники взмахивали мотками арканов, часто покрикивали на воней и перебра­ сывались скупыми фразами: -— Жми оттоль. В «степь» не -пускай. Снежная туча поднималась из-под ног, плыла над табуном, шубы всадников побелели. Кони повернулись хвостами к ущелью и, остановившись, удивленно смотрели на людей. Алтайцы двигались строем, взяв друг друга за руки, и оглушительно орали. Табун пятился и тихо вливался в ущелье. Одна из лошадей повернулась и крупным шагом пошла вглубь, за ней хлынула половина табуна, но ближние к всадни­ кам кони все еще угрожающе топали ногами. — 1 Ловите молодых, да крепких, Кобыл н е ‘ надо! — крикнул Ярманка. Ущелье гулко повторило: —• Ыл... а-адо!.. Он перемотал аркан в правой руке и приподнялся на стременах. Размахнулся бойко и волосянная петля засвистела над табуном. Она упала на шею карей лошади, захватив только уши. Парень со всей силой дернул. Сердце до боли стучал» в груди, коленки дрожали. Ярманка совсем взрослый мужик, ведь он вместе с отцами семейств ловит гульных коней, гривы которых не трепала рука. Он с первого раза удачно закинул аркан. Еще миг и вольная лошадь, хрипя, приблизится к нему. Он не даст ей выдернуть его, Ярманку, из седла.-Он поймает коня раньше всех. И Ярманка уже подумал, что ловить коней из табунов так же легко, как телят, но в этот миг по­ качнулся: пустая петля взвилась перед ним. Щеки запылали, будто кто-то натер их снежной крупой. Парень посмотрел вокруг себя. Все- были заняты: один подтягивал к себе пойманную лошадь, второй одевал узду, третий, напрягая силу, старался удер­ жать коня. Хорошо, что никто не заметил промаха, Ярманка торопливо собирал аркан. — На! Голос справа -прогремел, как вьгстрел. Парень вздрогнул. Тюхтень подавал ему повод узды, одетой на гульную ло­ шадь. Он управился раньше всех. — Вон твой Карько, в середину табуна залез, — говорил старик, а глаза его выдавали думы: «Эх, ты, Ярманка, Ярманка, А еще вздумал старикам перечить, учить»... Парень повернул беспокойного коня, взмахнул арканом и снова промахнулся. На этот раз все заметили. Кто-то захохотал, но на него цыкнули товарищи, Ярманка слышал, как колотилось сердце. Он врос в седло, но мерзлые сапоги все-таки стуча­ ли о стремена. Лошадиные морды прыгали перед ним, то появляясь, то исчезая. Третий раз аркан просвистел над табуном, и петля упала на спину дальней лошади. Никто не понял, на какого коня целился парень. — Ты вют. что, — услышал строгий голос слева: — Табун зря не, пугай. Дают .коня — бери. Мы тебя ждать не будем. Домой Ярманка ехал позади всех, беспрерывно кусал толстые губы. Как теперь будешь спорить с Тюхтенем, ты ему: «(Никаких духов нет», а он тебе: «Молчи, со­ сунок, коня из табуна не мог поймать, а учишь». У коновязей — сучковатых столбов -— гульные лошади ожесточенно били землю копытами, грызли дерево и пытались порвать ременные поводья. Широко от­ крытые, наполненные страхом и злостью, глаза горели. В юртак и избах не осталось ии одного человека. Все сбежались к пригону. Ярманка подошел к гнедому коню и погладил горячую морду. «Ястреб храп­ нул, взмахнул головой и еще злее бил копытами. Парень обнял коня за шею я «Яетрео» оторвал его от земли. — Дурной ты, дурной. — Гладил плечи и спину. — Чего же ты боишься? Пахать вместе будем. Лошадь высоко взлягивала. В толпе дружно хохотали. первая в е сн а