Сибирские огни, 1932, № 2-3

к оп т е л о в густой туман. Он видит прошлое так, как будто все это происходит сейчас. Он знает то, что не знают другие. С трудом вскинув чугунную голову, он сказал: — Анытласа увезли в каменный мешок. Ты хочешь, и меня туда'... Гость пожал плечами: — Делай, брат, как знаешь. Я всегда тебе желаю только добра и Анытпасу тоже, -— молвил голосом оскорбленного. — Сто коней отдам ему, бедному, как го­ ворил тогда. А ты будешь у Эрлика в прислужниках... В темном царстве, на чер­ ном острове, в железной юрте... Девять бесстыжых дочерей его рзмучат тебя... Он порывисто встал и повернулся к выходу. — К старшим в племени непочтение. За это духи накажут ,жестоко. — Толк­ нул дверь ногой, но, задержавшись на пороге, мягким голосом пропел: — Дой слуга приведет двух белых коней, а там делай... как хочешь. Ты сам себе хозяин. 3 — Сами сеять будем — много-много, не меньше русских колхозов. Свой ячмень соберем — всем толкана вдосталь. Своя пшеница вырастет — бабы калачи стряпать научатся. Вот как мы! Колхоз так колхоз! — Бодрящи голос Ярманки звенел без- умолку. Парень, стоя на стременах, повертывался то к одному, то к другому спутни­ ку. Круглое тело его казалось налитым кипучей радостью. — Хорошо, парень, поешь, пока годы не уломай , — произнес корявый Тюх­ тень, гремя стальным кресалом о кремень. — А что? Неужели ты не согласен сеять? — Я слушаю речи больших людей, вожаков. Наш вожак оказал, что надо сеять — попробуем... Только... скоро побежишь — иодскользнешвся. Надо... Ярманка, взмахнув руками, перевернулся на спину,.испуганно вскрикнул, но ре­ менного повода из рук не выронил. В разговоре он забыл о волосяном аркане, распус­ тил e-го, а одна из лошадей наступила. Всадники взглянули на свои арканы. — Спросить духа Голубой домны, — продолжал Тюхтень. — Позволит ,та он землю резать. Парень, понукнув лошадь, выровнялся со стариками, хохотал, поблескивая крупным зубами. —• Своди меня в гости к этому духу. Редкие брови переломились, а лицо вздрогнуло, наливаясь краской: — Щенок! Над стариками смеяться! — Тюхтень сплюнул и повернулся к спутникам, надеясь найти поддержку. — Не голова, а решето: весь ум просыпался, — кивнул на Токушева. — Слышали про Таланкеленга? Поверил, бедняга, что духов нет, а теперь его сам Эрлик гложет. — Ты, однако, Шатыя с места столкнуть норовишь? —■ Зря мы такого деревянноголового в колхоз пустили. — Глупость- плетешь. Голоса спутников грохютали, точно первый. весенний гром. Тюхтень смолк. При­ подняв плечи, спрятал голову в рваный воротник. —■Все твои духи давно ослепли и в Катуни утонули. — Ярманка хлопнул старика по плечу. — Правду говорю Тюхтень резко выпрямился: — А там, — махиул руной в. листвяжпики. —■ Знаете? Память не потеряли? Никто не ответил. Все знали старое- дерево с черной, как грозовая туча, шапкой сучьев, — с малых лет напоминали старшие: «Там живет хозяин Голубой долины — грозный дух», — и только один Ярманка, после короткого раздумья, крикнул: — Баев не побоялись, а тут... вздумали испугать. Тряхнем лиственницу... —-Н у ? —- Тюхтень приподнялся в седле. — И духи твои посыплются, — •любого за глотку бери. Кони приветливо: ржали, перекликаясь с табуном. Всадники рассыпались отроем, охватывая «осяк гульных лошадей. — В Аю-Кечиес погоним. — Ярманка показал на ущелье «Медведь не нрой- 6 дет». Оно в фиолетовой цепи невысоких гор открыло каменную пасть. Когда-то здесь