Сибирские огни, 1932, № 2-3

Вначале, конечно, в насмешку .прозвали, а йотом понятно, привыкли. Тетерь меня в колхозе не иначе кличут, как Марина Мойра. Мы подходили к коммуне. Там были видны деятельные приготовления. Посреди двора стояли деревянные столы, бабы сновали вокруг них, гремя посудой, два мальчика в юнгштурмовской фор­ ме спещно натягивали веревки с траншорантом, приветствующим дорогих гостей. Я вдгомвил про Ванюшку. В ответ на мой вопрос Марита извлекла из кармана книжечку и из книжечки достала фотографию. — • Узнаешь? — «просила она, подавая мне фотографию, — говорят, похож на Яна. С карточки на меня посмотрел пухлый Ванюшка. Марина была права: в его мальчишеских чертах угадывался Ян. \ Я почему-то не сказал этого Марине. Я смотрел на карточку и думал о тех нитях, которые протянулись от нашей Красноярки к тюрьмам польского города Вплыно. Оскорбительная моя медлительность, видимо, не понравилась Марине. Она вырвана у меня карточку и 'бережно положила ее в книжку. Я 'спохватился и с преувеличенным старанием начал доказывать сходство между Ванюшкой и Яном. Марина слушала меня молча. В уголках ее увядающего рта таилась тихая и нежная улыбка. 1926— 1931 г. Самара—Новосибирск. Я