Сибирские огни, 1932, № 2-3

Газеты запестрели тревожными сводками. Газеты восхваляли героев и увещевали от­ сталых. Все было, так на фронте. Просматривая однажды газетные листы, я обратил внимание на групповую фо­ тографию. На меня глянуло необычно знакомое женское идо-. Я не мог проверить своих догадок: газетная подпись свидетельствовала только о том, что фотография изображает делегацию самарских колхозников. Кроме этого, было еще сказано, что колхозники приехали в Сибирь, чтобы поделиться опытом по­ севной камлании, успешно законченной на Средней Волге. Через два дщя сомнения мои разрешились: я встретился с делегацией в ком­ муне «Красный Октябрь». Первый, кого я увидел, был Вася Кочедык, — красноярский мой сверстник я приятель. По правде говоря, я с трудом признал неуклюжего и круглолицого под­ ростка Васю в этом стройном и сильном человеке, одетом в промасленную кожащку. Встреча произошла на крыльце столовой. Мы забросали друг друга вопросами. Вася оказал, что он теперь тракторист коммуны «Верный Путь», что в Красно­ ярке образовались три колхоза и что в эту весну, его, Васю, премировали за хоро­ шую работу. Я спросил про Марину. Вася сказал, что она приехала с делегацией. Тогда я потребов;ал, чтобы он повел меня к Марине. ■— Некогда, — решительно оказал Вася, ■—■ сейчас я в совет коммуны бегу. Да ты ее и сам найдешь: иди вон за тот ложок, там будут кустарники, а за кустар­ никами; хражторную колонну увидишь. Вася сбежал с крыльца. Перепрыгнув через последнюю ступеньку, он обернул­ ся ко мне и крикнул: — Ты ее не узнаешь — Марину-то. Ее у нас Монрой кличут. Я прошагал через огромный двор коммуны, я спустился в ложок и миновал ку­ старники. Огромное, наполовину вспаханное поле развернулось передо мной. Тракто­ ра виднелись вдалеке, их силуэты четко вырисовывались на синем небе. Они' шли по КОСОЙ линии, в стороне шагали какие-то люда и среди них выделялась женщина в ярко синем платье. Я встретился с колонной посреди поля. Женщина оказалась Мариной. Я нашел ее немного постаревшей. Глаза ее, — большие и синие, были попреж- иему чисты, но от глаз разбежались обильные морщины и яркий рот заметно увял. Она поздоровалась со м ой так, будто мы расстались только вчера. Мы пошли рядом и начали перебирать имена. Мы перебрали множество имен, столько же, сколько поклонов в крестьянской избе. Мы отстали! от делегатов, которые говорили с коммунарами о тракторной пахо­ те. Марша рассказывала о Красноярке. Я не без волнения выслушивал ее рассказы, спокойные слова о том, что такие- то вот умерли, а такие-то переженились и обзавелись детьми. Об отце своем Марша просто сказала, что его лишали голоса и выслали из деревни и что она от него ОФК&Зял&съ. Когда трактора остановились у кустарников и делегаты в сопровождении хозяев пошли в коммуну, я спросил Марину, почему ее прозвали Мопрой. —• Этак-то меая давно кличут, — чуть улыбаясь, оказала она: — кажись, это в двадцато третьем году было, •— приехал к нам тогда агитатор и стал про заг­ раничных политиков говорить, которые по нашему делу в тюрьмах сидят. Я на это -бобрание не то что сознательно, а больше от тоски, пришла... Ну, вот, агитатор про тюрьмы говорит, а на столе у него книжки: лежат и разные журналы. Я взяла жур­ нал, раз псрелистнула и вижу на портрете — вылитый Ян. Читаю подпись: Иосиф Поздняк. Это значит про человека сказано, который в тюрьме. И еще сказано, что за­ мучили его в тюрьме, в польском городе, в Вильие. Ты, верно, помнишь: Ян тоже по фамилии был Поздняк и тоже из поляков. Я тогда и подумала: наверное, это брат Янов. И как агитатор стал говорить: — записывайтесь, дескать, в Мопр, — я пер­ вая к нему записалась. Меня тоща в бюро выбрали, а на улице прозвали Мопрой. 5 7 марина