Сибирские огни, 1932, № 2-3

Михаил никитин Марша вспомнила утреннее столкновение е отцом, обида кольнула ее «нова. Она подумала о том, что «о временем отец простит ее, но она никогда не позабудет те ругательства, которые он ей бросил. Отец, мать, — они не заботятся о ней. Они отдали: ее за постылого человека, а теперь, когда она. нашла свое счастье, — стараются ее опозорить. Что ж, она не побоятся пойти против кровной родни ! Для них и для всей д е р е в е Иван — жалкий чужак, для нее он — самый близкий, самый родной человек. Она слабо вздохнула и забилась под одеяло. Ян открыл глада и пробормотал встревоженно: — Что 'С тобой? — Думаю я, — сказала Марина тихо. Она провела пальцем по темным дугам Яновых бровей и заговорила о том, что отец от нее отказался и что теперь, кроме Яна, у нее никого нет на этом свете. — Ты один у мня, Ваня, — повторяла она тихо, — но опять же это мне в радость. Не отрывая от Яна тревожно мерцающих глаз, она говорила о том, что как- только окончится война, Ян уйдет на родину и ей тогда не к чему будет прилепить­ ся в этой жизни. Ян слушал ее молча. А когда она уронила голову на его грудь, он обнял ее про­ хладные плечи и сказал решительно и твердо: — Еще неизвестно, чем кончится война. Я только знаю, что для панов она добром не кончится. 15 Ян многое рассказал Марине в эту памятную ночь. Раньше, когда она думала о «враге», «враг» представлялся ей в виде солдат в нарядных и блестящих мундирах, в виде солдат, которые на лубочных картинах грозно таращили оловянные глаза и дико топорщили рыжие усищи. Она знала, что врага зовут «германцем». Она знала также, что «германец» хо­ чет завоевать всю землю, чтобы над всеми поставить свою веру и свое германское начальство. Ян разрушил это представление. Картинки, которые продавались на базарах, — были совершенно неправиль­ ные. Ян был врагом, но глаза его никому не грозили и усы не топорщились. Он был ■самым обыкновенным человеком, о® был крестьянином и у себя, на родине, так же ходил за плугом, как отец Марины иль как ее муж. Кроме того, он был человеком подневольным. И если мужа Марины и ее односельчан гнали против «германца», то Яна и его товарищей гнали против русских. Им говорили о русских, примерно, т ^ же что русским говорили про германцев. В этом не было .ничего удивительного, потому что паны везде одинаковы и они по­ всюду обманывают простой народ. Все это Ян рассказал Марине в августовскую ночь. Он, конечно*, не был колдуном. Он уверенно говорил, что для панов война доб­ ром не кончится, — уверенность эта вовсе не означала, что ему известны тайны будущего. Он только высказывал трудную думу, которая родилась на дне окопов. 1 6 Марина тогда не поняла, как может обернуться против пйнов затеянная ими война. Ей казалось, что война никогда не кончится. Несколько раз в году, деревню покидали новые партии рекрутов. Они уходили, смутные от самогона и от смертельной тоски, навстречу им шли инвалиды, а также извещения о героической смерти. Инвалиды приносили военные увечья и слухи об измене генералов. Еще они приносили рассказы о распутном Гришке. Деревня верила всем слухам. Старики открыто ждали конца света. В ожиданьи 5 0 этом проходили дни и месяцы.