Сибирские огни, 1932, № 2-3

Михаил н и к и т и н вые рощи, таи дубы осеняли перекрестии дорог и дремлющая гречиха нежно беле­ ла. к а синем горизонте. Там, да окна вагона, он полюбил тихие ноля, погруженные в золотистые омуты защита. Он полюбил также белые деревни, затонувшие в разливе садов. Но степная деревня, которая теперь предстала перед ним, была совсем непохожа на украинское сел». Сады не смыкались здесь над кровлями изб. Улица лежала перед ним, — голая и жаркая. Он увидел белоголовых ребят, которые копались в дорожной пыли. Он увидел отвратительных старух, которые расчесывали под окнами свои седые космы. Он уви­ дел толстую девку, которая вышла за ворота с подоткнутым подолом. И он облегченно вздохнул, когда мимо него промелькнула последняя изба. Но вид поля не обрадовал его. Он тщетно озирался по сторонам, стараясь увидеть хоть ка- • ше-нибудь празнаки леса. Зеленые и черные квадраты пашни простирались до ли­ нии горизонта, нигде не прерываясь темным остронком пашни. Скучная, невеселая сторона! И здесь он должен прожить год, два, быть может, десять лет! Он может состариться здесь и даже умереть и его зароют в эту безрадостную землю, которая, наверное, давно позабыта богом. Он подавил невольный вздох и медленно извлек из кармана испытанную трубку. 6 Марина, конечно, видела, что спутник ее тоскует. В дорожные, в тягостные ми­ нуты она несколько раз пыталась заговорить с ним, но нужные слова не навертьгва- ч авеь. То, что он был чужим чедевеком, —• связывало ее, принуждало к молчанию. Так, молча, не обменявшись даже ©зглядом, под’ехали она к петуховскому двору, Марина открыла резные ворота и ввела лошадь во двор. Ян все еще сидел в телего, погруженный в мрачную задумчивость. Марина подошла к нему и тихо сказала: — Ступай в избу! Он вскинул на нее густые, темные ресницы. Ста махнула рукой в сторону крыль ца и еще тише повторила: — Иди! Ян отрицательно покачал головой и, соскочив с телеги, решительно шагнул в лопгади.. Он взялся з а 1чересседельник, руки его задвигались быстро. Он успел уже снять дугу, когда, шаркая тяжелыми 'валенками, на крыльцо вы­ шел Кузьма Петрович. Ян отбрсил дугу и встал во фронт. Каблуки его щелкнули. Он поднес руку к козырьку и произнес отчетливо:. —• Здравствуйте, пан! Кузьма Петрович потеребил редкую бороденку и раздраженно сказал Марине: —- Что-то чудит твой служивый! 7 На ночовку Яна поместили в сенцы. Марина долго не могла заснуть. Прислушиваясь к ночному бормотанью Кузьмы Петровича, она думала об австрийце. Она думала о том, как трудно будет ему при­ выкнуть к деревне, где все для него было чужое. Во время обеда он долго сидел со своей ложкой, не решаясь погрузить ее в об­ щую чашку. Марина заметила, что он с отвращением поглядел на Кузьму Петровд- ча, который, по своей привычке, ел торопливо, широко раскрывая рот и продавая еуц на редкую, путанную бороду. Марина прекрасно поняла австрийца. В первые месяцы замужества ей самой тя ­ жело было садиться за стол с жадным свекром и с ■большеротым мужем, у которого во время еды двигались скулы, нос и даже уши. Пожалев Яна она осторожно ска- 4 6 зала Кузьме Петровичу, что австриец, должно быть, привык есть из отдельной посуды.