Сибирские огни, 1932, № 2-3

исаак г о л ь д б е р г Несколько человек ввязались сразу же в этот спор. Влас приободрился. Он по­ надеялся, что его, а не Савелшча, поддержат, что его сторону возьмут новые спор­ щики. Но никто не поддержал его. Все встали на сторону рыжего. II Влас, когда вое, покричав немного, разошлись по своим местам, вспомнил, что ведь не впервые остается он здесь в одиночестве. Не впервые- почувствовал от себя здесь, .среди таких же, как и он cm , простых и трудящихся людей, чужим и непонятым. И чтобы успо­ коить себя, 'он с горечью принялся соображать, что, д евать , кругом него непонимаю- щие, отбившиеся от настоящей жизни, от настоящего понимания ее люди. — Я об стоим деде 'свое понятие имею! — проворчал он : — Меня -не пере­ споришь ! Оно и худо, дорогой мой! Очень худо этаж-то! — схватив этот возглас, за­ метил Савельич: — Шибко худо!.. Ты перебори свою гордость, Медведев! Не счи­ тай, что ты самый умнеющий!*.. Влас насупился и промолчал. И после этого написал Марье и детям гневное письмо. 8 Два письма получила Марья сразу от мужа. Два письма — и не смогла сооб­ разить, какое послано раньше, какое позже. Чисел на письмах не было, а по почто- сым штемпелям тоже никто ничего разобрать не смог. А письма были разные. Одно, опрокидывающее другое. В одном Влас ругался и грозил добыть семью к себе и расправиться с озорным Филькой. В другом же с тре­ вогой и недоуменьем жаловался неожиданно на злых людей, на то, что нонче ниче­ го путем не поймешь: вею жизнь, к примеру, считаешь человека верным, честным и богобоязненным, а вдруг повернется так, что -сразу всякая .нечисть на нем наружу выползет. II смутно, неясно и путанно номинал про Никанора. — Ничего не дойму, ребята! — обеспокоилась Марья. Ребята тоже ничего не понимали. Да ребятам и недосужно было раздумывать об отцовских прихотях и загадках. У -них налаживались свои дела. Зинаида посту­ пила в комсомол и ее нагрузили работой. Филька же все свободное время терся у машин, высматривал, всматривался, расспрашивал, упрашивал, чтоб ему позволили сесть за руль, помогал разбирать и собирать трактор, — учился жадно, неотрывно. И, возвращаясь вечером домой вымазанный, испачканный, в копоти га саже, '(при­ носил с -собою коротанный дух. Возле машин, возле трактора Филька завел неожиданную, шумную и крепкую дружбу с Васькой с Балахни. Некогда, недосужно было Зинаиде и Фильке задумываться об отце, который сам себя отрезы от здешней жизни, закипавшей ключом, бурно и кдокотно. — Ничего не пойму! — недоумевала Марья. И было бы ей, как прежде, уда­ риться в тоску, в тревогу, — но и ей недосужно было: поставлена -она была вместе с другими тремя женщинами к скоту, к коровам, и томилось у нее -сердце хозяйст­ венными заботами. Скот тощал, стояла весенняя бескормица, запасов у коммуны бы­ ло мало и нужно было изворачиваться. II нужно было ладить корм из оскребышей, подбирать остатки соломы, урывать где можно -отрубей, искать и искать. II приходи­ лось Марье — сама на себя дивилась она: откуда и прыть взялась? — ходить в контору, штырить-ся с завхозом, с председателем, попрекать их, подгонять, наста­ ивать : — Не на свою прошу! Не о своем хлопочу! Вы екютишко пожалейте, хозяева! Коровы прямо загляденье, а изводятся сердешные! Кормить надо. Корму нету. Дотянуть до свежих кормов... Добывайте, мужики! Сама на себя дивилась Марья. Ведь когда пришла впервые на скотный двор, дико и непривычно было все кругом. Свою корову увидела — заплакала. Жалко че­ го-то стало. Жалко, а чего — и придумать и сообразить не смогла. К своей коро­ ве, потянулась, ее обихаживать начала лучше всех, А взглянула попристальней кругом, вдохнула густой, живой, животный сытный дух, разглядела другие скотинки, 3 0 отметила, заприметила ладную Пеструху, отнятую у Устиньи Гавриловны, и десяток