Сибирские огни, 1932, № 2-3

первая весна 1 I Солнце вставало из-за кедрачей Косматой сопки и высоко взлетало над горам . Ясные дни огненными шарами прокатились по Голубой долине и растопили снежную иыль. Земля покрылась крепкой чешуей. Пока не было ни одной проталинки, даже на солнопеках, но вся «степь», листвяжники и пихтачи на склонах гор налились запахом ранней весны. Хотя на рассвете пощипывало за нос и на волчьем воротнике появился белый пух куржака, но Борлай считал морозец хилым, последним в этом году. — Три дня, как солнышке сломило зиму, косматую старуху. Он вспомнил: на солнцевсходе, бойко распахнув, двери, выкатился из юрты сы­ нишка и, отшатнувшись, всплеснул рученками, смотрел прищуренными глазами, словно была охвачена, слепящим пламенем родная долина. — Здравствуй, хорошее солнышко! — звонке крикнул и запрыгал, как ягне­ нок на свежей зелени. Сам Борлай не прочь был припрыгнуть, да шуба тяжела и годы не те. Как. не радоваться, коли нынешная весна не походит ни на одну из минувших тридцати весен серой жизни. Первая весна такая веселая. Раньше занимались алтай-киж.н только скотоводством, а нынче колхозники будут кочевать к земледелию, проведут первую борозду, посеют ячмень, пшеницу и овес — больше корма будет для скота. Он сидел на каменной бабе, поставленной в древности, и смотрел в «степь». Табуны плывут по ней, как грузные облава по небу. Ровная долина походила на* за­ стывшее озеро, — ни пня, ни кочки. Запрягай в плуг лошадей и покрикивай. Кони побегут, весело помахивая головами. Но как пахать — никто в колхозе не знает. Борлай Токушев- достал из-за голенища самодельную трубку, черемуховым мундштуком почесал под носом. Он хорошо помнит, как Сапог Тыдыков сеял ячмень. В деревину, похожую на толстую ногу в железном обутке, воткнута палка, «вто­ рую приторочивают к седлам самолучших лошадей. Этой деревиной работники Са­ пога, как барсуки, изрыли землю. Хозяин разбросал зерно, а они притащили с гор сучковатую лиственницу и ггоелодаи но полосе. Осенью с’ехалнсь туда кочевники из нескольких долин — всем необходим ячмень, чтобы на весь год к чаю запасти толкана. Тыдыков, подняв полу старой шубы, подсаживался к вороху и зерно ли­ лось в подол. Алтайцы стояли с кожаными мешками. Высыпая ячмень в широкие мешки, Сапог говорил: — Двадцать белок принесешь... Тридцать белок... Сорок пять белок... С одного больше, с другого меньше. Почему так? Никто не спросил. Сапог — самый старший в роде Модор, он ближе всех к старой кости племени, разве можно оскорблять его, всеми почитаемого родственника, неосторожными вопросами. С Бор- лая запросил пятьдесят белок. Половину зимы провел охотник в тайге, чтобы рас- читаться с Сапогом. С тех пор стал ездить за сто километров на базар за ячменем. Заглянув в тощий кожаный кисет, качнул головой. Схватился за костяные нож­ ны, окованные медными полосками. Обнажив острый нож, отхватил кусок мундшту- 1 Этот рассказ тов. Контёлова переводится на алтайски» язык К. Филатовым и бу- _ дет издан Зап . -СибОГИЗ ‘ом ( р е д ). 3