Сибирские огни, 1932, № 2-3

Они подымались на глазах у всех, шелком блестели в солнечные дни. К концу второй недели закрыли землю. __Эх, какие! хлеба-то вымахали! — Миликей шагал по-ребячьи легко, казалось, хотел, пуститься в пляс. Ярманка гото® был на голове ходить. __ Хлеба-, хлеба, ой-ой-ой! — Прыгал с распростертыми руками, словно наме­ ревался обнять зеленую полосу. — Калачей не с’есть. Целая гора калачей будет. Коров соломой кормить -будем. — • Не то считай, что т полосе, а то, что в закроме, — сказал Кискин, заме­ дляя шаг. — Над екой нолосищей, матушкой, еще всласть поломаем «пины. —- Ничего, дядя Миликей... Много работать будем, шибко много... Волков угна­ ли — простору больше и помехи меньше. Кискин' понял, что парень говорит -о баях, ■выселенных на прошлой неделе по постановлению общих собраний. Последние старые арканы, связывавшие все племя Модор родственными отношениями, с треском лопнули, когда на собраниях зачитали заявление Таланкеленга Сокашева. Рокотала буря криков негодования. Слова падали, точно камни. «Выгнать длиннозубых волков». Теперь байские табуны — за колхоз­ ными пастухами, в кошемной юрте Сапога — детские ясли. Разбитый бубен шамана висит на каменной бабе, что возле тракта. Родную долину Клоки на тоже очистили от сорняков. Говорят, маралы Кудрявцева переданы колхозу «Первая Пятилетка». Теперь бы только! домой вернуться, к маральнику приставили1 бы, к любимому делу. Но разве, уедешь от таких вот парней. Ходят они, как за отцом родным, и выспраши­ в ает : «Дядя Миликей, это как делать? С этим как поступить?». До всего дойти норовят. Как им не пособить. Ярманка теребил за рукав: —* Теперь колхоз, дядя Миликей, ой как закипит! Слышишь? Этаким парниш- ком колхоз бегал, теперь вырос — таким мужиком стал. Отдыхали первый день за всю весну. Кискин и' Ярманка, не торопясь, межой подымались к лесу. — Дядя Миликей, ты не уедешь от нас? — голос парня звенел неуемным колокольчиком. Кискин молча улыбался, и Ярманка понимал, что в спутнике бродит радость. Легкий ветерок коснулся полосы но ней, блестя на солнце, покатилась первая зеленая волна, Новосибирск, 1932 г. В