Сибирские огни, 1932, № 11-12

веотым для заведывающего губернским отде- лом. Я был переброшен в Каиск. Я был одновре- менно завагитпропом, завуполитпросветом, зав- уроста, редактором газеты и председателем (товарищеского дисциплинарного суда. В это время я получил копию «Открытия Риэля», сохранившуюся, чудесным образом, как гово- рили. Мне, стало жаль воокресшей рукоииаи: она могла пропасть бесследно в любую мину- ту. Я выкинул благородного пастора и бло- иовокую девушку, поместил своих героев в бо- лее подходящее место — в одиночку кеитча- мовской тюрьмы' — и напечатал на бумаге, принадлежавшей газете «Канский Крестья- нин» книжку, под названием «Страна Гонгу- ри». На обложке стояла надпись: «Государ- ственное .Издательство». Это было совершен- «о незаконное, самозванное издание; но в дан- ном случае я действовал по линии «Охраны • памятников искусства и .старины». Расходы мне удалось вернуть. Камские крестьяне поку- пали книжку: бумага была подходящая для курева, а цена недорогая: всего 20.000 руб. за штуку. После выхода моей книги «Высокий Путь» М. Горький прислал мне короткую записку. «Открытие Риэля», — писал Горький, — бы- ло напечатано под титулом «Страна Гонгури» в Каноке, в 1922 году. Об этом вам следовало бы упомянуть. Сделанные вами исправления не очень украсили эту вещь. Однако, мне ка- жется, что вы, пожалуй, смогли бы хорошо писать «фантастические рассказы. Наша фан- тастическая действительность этого и требует. Всего доброго. А. ПЕШКОВ». В этом письме самым удивительным для ме- ня было, каким образом из солнечного гоое- г о Сорренто Алексей Максимович заметил рож- дение «Страны Гонгури», на берегу таежного Кана. В те дни стояли большие морозы. Антици- клон лизнул нас сухим языком. Ртуть Реомю- ра падала до — 40. Записка Горького была не менее суха и его «пожалуй» — даже сурово. Но почему-то все же казалось, что это не мо- розный, а теплый туман Тирренского м-оря за- лил мою новосибирскую улицу Максима Горь- кого. Если величайший писатель современности говорит, что он до конца жизни останется учеником, то что сказать о себе?.. Но не по- тому, что «пОзнаиие есть наслаждение», а по- тому, что познание — страсть, как голод и любовь, ведущая к одной цели, независимо от того, радует она или .мучает... 2. «Я с а м е ще у ч е н и к и т а к о в ы м п р е- б у д у д о к о н ц а д н е й м о и х , и б о : п о - з н а н и е е с т ь н а с л а ж д е н и е » . . . «по- з н а н и е — - и н с т и н к т , т а к о й же; к а к л ю б о в ь и г о-л о д». Эти слова М. Горького' взяты из его письма Л. Ависимову (псевдоним), напечатанного в № 2 «Сибирских Огней» за 1938 >г. под загла- вием «О себе». Отсюда, в сущности, начинается и вторая моя встреча с Алексеем Максимови- чем. «Идеализм для меня решительно вражде- бен, — писал М. Горький, — не только его пессимистической сущностью, но потому еще, что он глубоко реакционен, ибо — религио- зен. Отцам христианской церкви было за что хвалить Платона. Материализм . не враждебен мне... Здесь мое разноречие не в том, что, по мнению некоторых крупных ученых, материа- лизм уже во многом не согласуется с теорией атомов... Но я думаю, что материализм тоже «временная истина», а мне часто кажется, что некоторые толкователи материализма возводят его на степень истины абсолютной, в.ечиой. А так как всякие абсолюты неизбежно напоми- нают мне богозы свойства — всемогущество, всеведение и .прочее — то я опасаюсь: не про- никло ли в новые слова очень старое и вред- ное содержание. Затем: у материалистов за- метно желание упростить и механизировать человека, а это уже привносит в область со- циальной морали нечто сродное «тэйлоризму», «фордизму» и прочим ухищрениям, имеющим целью эксплоатацию чело-ежа только как вм-е- отилище физической силы». Письма каждый вправе писать, не заботясь о полной точности своих формулировок, если они адресованы тем, кто может понять авто- ра с ^полуслова». Смысл приведенных .строк М. Горького направлен, наравне с идеализ- мом, именно против «некоторых толкователей» материализма, против упрощенцев, механистов и т. п. мелкобуржуазных извратителей учения М.аркса-Энгелыса-Ленина. Редакция «Сибираких Огней», несомненно, повинна в том, что ни словом не помогла выяснению этого смысла, .равно как и существа ленивакого понятия «материи» в связи с электронной теорией и •теми «мнениями некоторых крупных ученых», от которых М. Горький отделял себя фразой: «Это меня мало волнует, я не филоооф». Диалектический материализм не имеет ни- чего общего со .всяческими «абсолютами». «Неизменно с точки зрения Энгельса только одно: это — отражение человеческим созна- нием (когда 'существует человеческое созна- ние) независимо от него существующего я развивающегося внешнего мира. Никакой дру- гой неизменности», никакой другой «сущно-