Сибирские огни, 1932, № 11-12

нутся ймирокие чугунные трубы. Они квохчут, вздыхают, дрожат, трясутся от водяного напора. Свыше 37 камеронов хлобыщут воду — глотают и по трубам выносят на-гора. Пошли работать в двадцать глоток. — Красота! — радуется Кустов. Воды здесь (нет. Нет, она здесь, ря- дом, ню она поймана, 'скована железны- ми трубами. Там, внизу, она хохочет ' торжествующе, вздымается, бунтует, а тут — Наверху, в штреке направленная ударниками в трубы силой машин, она, вабесновавшись досыта, слабеет, опу- скается, затихает побежденная, связан- ная разумным коллективом труженни- ков. По две-три тысячи литров в минуту хлебают жадные насосы... Мы опять шагаем по подземным квар- талам и улицам на разведку воды. Не прорвалось ли где еще? И опять Са- мойленко и бригадиры впереди. Ползем долго-долго. Но почему такие стран- ные грибы — лопоухие? Почему нет следов и Самойленко опять ползет не- уверенно? Слабый огонек его шахтерки поминутно ощупывает стены узенькой штольни. Где мы? Что с нами? Почему ржавые рельсы? Мы переглядываемся между собою. Без слов догадываемся, что мы заблудились в шахте. Ползем, сопим. Куда, куда Самойленко ведет нас? Вот старые, проржавевшие ваго- нетки. Это значит, что узкоколейка здесь давно бездействует. Пригибаемся. Читаем дощечку: «Пикетная станция Юг, 602 градуса падения, 5 мая 1911 го- да». — Эге-ге, братуша, завел нас куда, — говорит Кустов. — Ну, ладно не оробе- ем — воды нет. Спешим. Самойленко спотыкается о гнилые шпалы, над головами кружева плесени и свисает щепами 'крепежный лес. Местами путь засыпан глыбами чер- ного, отсырелого угля и камнями. — )Ца это тридцатый штрек, — тихо говорит Самойленко. — Здесь в 1912 го- ду был обвал. 27 человек фазу сдавило в пышку. Однако, позвольте, мы, кажет- ся, опять пошли не в ту 'сторону. — Ну, кат его дери, чи черти мне сегодня в башку влезли. Отроду не блудил блуд- ливым кобешам в шахте, а сегодня чер- ти в очах сидят. Тьфу, падство I В сердцах Самойленко говорит на ка- кой -то стр'анном украинско-рушкои язы- ке. Потоптавшись, юн смущенно повора- чивает обратно. Мы торопливо следуем за ним. Как на зло впереди и сзади слышатся сухие, резкие трески деревянных стропил. Где- то с грохотом скатываются камни. Бе- жим. Самойленко едва'успевает за на- ми. — Ну, воды нет. От, чертячий блуд!.. Прислушиваемся. Где-то еле слыш- ное: тюк... тюк... тюк... — Есть! — говорит Кустов. — Сю- да!.. И, сразу свернув влево, мы видим мелькающие впереди огни. —• К ним! Скорей! Там люди. Под землей нет человека без огня. Каждый шахтер, как свои очи, бережет лампу — без лампы 'ударник в шахте — слепой. Лампа шахтера такая; же принадлежность в (забое, как руки, ноги. Можно работать голым —- без рубахи, можно обойтись без питья и еды, ко без света — невозможно. —• А-аа, наши бригадиры! Ото здоро- во вы разведали. Приветствуем... Мы вышли на каменщиков и бетон- щиков. Они здесь кладут перемычки « цементные большие «замычки». Каж- дый штрек имеет несколько таких «пе- ремычек» и «замычек». Они необходи- мы на случай пожара и затопления для шасения забоев. —• Ну, молодцы, братухи. Теперича кроем в забой ! На электровозе мы мчимся^но про- дольной в свой забой. Всюду резервы по 200-300 вагонеток. Стоят поезда с черным хлебом. Электровоз с грохотом проносится по освещенному электриче- скими огнями угольному туннелю и останавливается у лебедки на погрузоч- ном ангаре. Глубоко вдыхаем свежий воздух. Самойленко выпрыгивает из кузова, протягивает руку к линии же- лезной дороги. Там, -гремя медным зво- ном колоколов, расходятся два вновь спущенные электровоза широкой колем. Тут же скрежещут трубобуры. Электро- возы и трубобуры только поступили в экюплоатацию. Они — первая омена ло- шадям ,и ручному ТРУДУ- Теперь всюду мотаются электровозные моторы. Вздохнув, Самойленко быстро напра- вляет моторы, а .старый Ефимыч, заби- вая вруб, дружески говорит, обращаясь к коням: