Сибирские огни, 1932, № 11-12

хают воздух. А 1 иода грозными валами катится в главный штрек. Пока наверх сю общают о несчастьи, в штреке уже залит загонетный путь. Вода, клокоча, подни- мается выше. Новички бросают работу, бегут к ходовым, на девятый параллель- ный штрек. Бригадиры затыкают забой- ные печки. Я трогаю Самойленко за пле- чо: — Да ну, Гордеич, пора выходить. Выводите! — Да, да. Идемте, здесь и без нас, может, обойдутся. Говорят, что уже пу- щены в работу дополнительные элек- тронасосы, сформировался спасатель- ный отряд... Напором воды расшатывается и ва- лится крепежный лес. Бревна, обгоняя друг друга, скачут, танцуя, мчась в тем- ную прорву штрека. Мы поднимаем вы- ше лампочки, оглядываемся. Каждый боится столкнуться с бревном. Ударом может не только сбить с ног, но изуро- довать в калеку. Главинж тревожно ози- рается. Ни он, ни мы — не видим ни од- ного шахтера. Самойленко поднимает лампочку над головой, освещает штрек. — А где (же люди? Куда же ушли лю- да? — Да ничего, спасутся. Внезапно и ощущаю страх полного одиночества. Неужели же мы действи- тельно остались одни и нас покинули ударники? Вода с каждой секундой при- бывает. — Где,%де плитовые? Где ходовой? — исступленно кричит Самойленко, ло- вя какого-то запоздавшего (шахтера. — Все там'О, у десятого желоба. — А где, где десятый желоб? Куда ятти, а? — От туда, — на ходу указывает шах- тер, шлепая в грязище. Мы затворяем вентиляционные хода и ic трудом двигаемся. Вода пробирает до костей, леденит. Одежда липнет к телу. В сапогах чвакает. С надеждой смотрим на боковые выемки. В каждой нише ищем ходовой вверх. Стонет под- земное половодье. Вода поднялась уже выше пояса. — Эх! От попались! Ну, чертяка, не сдадимся, — сквозь зубы бормочет Гнетнев. Вода почти сбивает с ног.-Вода пол- ает все выше и выше. Мелькает мысль: в крайнем (случае схватиться за бревно и отдаться подземному течению. , Но что, если штрек будет залит? Весь до сводов, до (потолка ? Что же тогда де- лать? Тогда (Смерть? Нет, к чорту! Дрожь пробирает тело, сами клацают зубы (от холода. — Где, где десятый желоб? где? — Спасите, погибаем! — кричим мы в темноту. Но голоса тонут в холодном мраке. Мимо, покачиваясь, плывут бревна, до- ски, пустые цементные боченки. На них, тесно (прижавшись друг к другу, сидят кучки крьгс. Пища, они (беспокойно ню- хают воздух, Трясутся как в лихорадке. Хвосты голые, длинные, противные. Черные бусинки глаз смотрят на нас, как (бы умоляя о спасении. Мы сторо- нимся, прижимаемся между креплением. Течение, играя, уносит бревна, доски в темную пучину (старой подземной выра- ботки. — Эх, бедняжки, погибнут, а спасти бы надо и их, — с усмешкой говорит Кустов. — А, да ну их (к бабушке, тут самим откандыбитьея может придется с го- рем, — ворчит Зеиинов. — Да (где же десятый желоб? Деся- тый? Желоб? — кричит тревожно Са- мойленко. Вода уже по груди. Неужели 'Смерть? Неужели нет-таки выхода? — Эй, Де-ся-гый же-ооо-лоб? Откуда-то (сверху радостно раздается насмешливый голое: — Ге, ге, ге! 'Ото скупались. Сюды пльгви"*молодчики, ко мне! Покупались трошки и будет. Здесь, (здесь, желоб-го! Мы спешим на зов. Мелькает тусклый огонек шахтерки. Но он кажется яр- ким. Это — наш маяк, наше (спасение. —• Живем! Гоп-ля, живем! — Окореича плыви! Чело боитесь? Выше горла вода не будет, чубукай ею- ды, — язвит ходовой желобонщик. — Знаю я эти (старые выработки. Воды не должно там (быть большой... — А да брось, спасибо и за это купа- ние, — (недовольно (цедит Занимав. Мы жадно хватаемся за лестницу я по ходовому раскоонику поднимаем» ко второму штреку. Рядом с трапом тя-