Сибирские огни, 1932, № 11-12

кой карнача, что просидел (положенный срок. Шел еще без пояса, как полагает- ся, когда красноармейца подвергают аресту; повое, до оих пор неиспытан- ное, чувство свободы брызнуло в глаза пышной накипью солнца. «Вот они — лагеря!». Для Могильни- кова лагерная учеба началась гауптвах- той. «Шильонский узник?» В памяти всплыло .старое, в детстве прочитан- ное : Иа лоне вод стоит Шильон, Там, в лодземельи семь .колонн... Похоже! Гауптвахта стоит над ре- кой, только нет никакого подземелья и колонн никаких нет. — Где тут курсант Могильников? То- варищ Могильников, вас требуют в штаб. Явиться немедленно. Посыльный поправил сумку противо- газа. Уходит... Ушел... Спросить? Но ведь он не знает - зачем. Могильников отодвинул чашку с кашей. Первый ла- герный обед — вне гауптвахты — ис- порчен. «Должно быть, дальнейшее расследо- вание. Вредитель? Классовый враг под маской клубного активиста?! Ну что ж, пусть погиб, пусть оклевещут, они ни- когда не смогут понять, что я — толь- ко рассеянный мечтатель, непривычный к обращению с вещами. Наведут справ- ку в Тресте... Там я тоже частенько пу- тал (вое на свете — зачем лицемерить! — цифры частенько не повиновались мне, потому что я мечтатель. Несомненно, обвинят, сделают вредителем! Ложное обвинение страшно! Идя в штаб, Мо- гильников старался гордо стиснуть зу- бы, запрокинуть голову. «Я погибну, как мужественный, твер- дый человек. Скажу: вы меня не поня- ли, я коммунист, да, коммунист , в ду- ше». Картина гибели почему то не рисова- лась. Могильников понял: он струсил. — Здорово Могильников! С курорта вернулся? А мы стреляем. Первая рота забивает. Как бы школа не осрамилась! Могильников отмахнулся. Ему не до встреч! Дверь штаба застонала ржавы- ми петлями хрипло, протяжно, зловеще. X. Стрельбы. Неопытный стрелок неравномерно прижимает приклад к плечу. Прижмет слишком сильно верхний конец — пуля уйдет в землю. Прижмет нижний — пу- ля полетит слишком высоко. Бывает, что сваливает винтовку незаметно для себя (устали руки во время (Прицелива- ния). Производство меткого выстрела требует математической точности всех приемов. Самое незначительное откло- нение винтовки в левую сторону — и пуля полетит правее цели. Отклонение влево — пуля полетит вправо. Неопытный стрелок иногда боитоя выстрела. Он не умеет, стиснув зубы сохранять абсолютную неподвижность тела, плавно, потихонечку надавливая пальцем спусковой крючек. Время дол- жно остановиться. Ровная мушка, 'под- нимающая на себе черное яблоко це- ли — больше ни о чем не должен ду- мать стрелок в эту минуту. А неопыт- ный побежден гипнозом боязливого ожидания; вот сейчас, вот сейчас про- мчится но нервам грохот — удар в пле- чо — может ушибить. И, чтобы поско- рее отделаться, не ждать, иногда про- тив своей воли дергает за спусковой крючек. Цель убегает от мушки. Не по- пал — ясно. Кроме «дергачей» бывают еще «мор- гачи». Те, боясь выстрела, бессознатель- но закрывают глаза. Сочетание «дерга- чества» и «моргачеетва» дает в сумме такого стрелка, над которым приходит- ся долго работать, прежде чем его оту- чат от вредных привычек. Лучший спо- соб борьбы с этими недостатками — не- заметно для «дергача» так зарядить его винтовку, чтобы боевые патроны, вне всякой системы, были перемешаны с хо- лостыми или дать оружие якобы заря- женное холостым, хотя на самом деле— боевой патрон. Не ожидая «настояще- го» выстрела, повинуясь самовнушению, плохой стрелок правильно выполняет •все требования стрелкового устава. Он не волнуется. Постепенно, в процессе тренировки, он перестает бояться и под- линного выстрела боевым патроном. Искусство брать ровную мушку мно- гим также не сразу дается. Мушка дол- жна быть абсолютно равна — как раз в центре прорези прицела, без малей- шего отклонения вверх, вниз или к од- ному из. краев прорези. Успешность стрельбы зависит и от правильного по- ложения тела стрелка, ровного упора локтей, достаточного натягивания ру- жейного ремня. Если человек здоров — он, при ус-