Сибирские огни, 1932, № 11-12

Могильниковым, возьму назад. Что-то неладно. Неужели я — кандидат пар- тии — сделал ошибку?». Старшина с неудовольствием взглянул на него. — Эх, ты... Немного поводя, прибавил: — Надеялся на тебя. Дружили мы с тобой, как ударник с бойком. «Ударник? Боек?»—Могильников не так давно об'явил себя ударником. Се- годня небрежно собирал затвор и 'сло- мал протирку... Дружба со старшиной неизбежно должна сломаться. Она уже . • жается. Заявление... Пусть же все ло- мается к чорту! Могильников вдруг в-стал — руки по швам — как пляшут пальцы! .— прыж- ком с крыши небоскреба в ледовитую мглу. — Товарищ старшина, разрешите до- ложить, что сегодня, во время чистки винтовки, я сломал (протирку. Григорьев не понимал. Все это неожи- данно... Почему? — Вы... сломали протирку? — Да, сломал. — Командиру отделения доложили ?— по-чужому, чугунно глядел (Старшина. Зеленые пятна в. неисчислимом беге неслись перед глазами Могильникова. —• Нет, не докладывал. — Недавно у вас винтовка заржаве- ла, потом сбили мушку, теперь еще... своевременно не доложили — обрати- лись (прямо ко мне. До сих пор устав не знаете. Завтра доложу по инстанции. Прямо в открытое окно нахально взвизгнула гармошка: Нас побить, побить хотели, Нас побить пыталиоя, А мы тоже не сидели — Того дожилалися... Закрыв лицо руками, Могильников— уже один — напряженно думал: «На- верно, на гауптвахту. Когда же поса- дят — здесь, или в лагерях? Говорят, послезавтра выступим в лагеря». И понял: —• Посадят там, в лагерях. После отбоя, когда казарма уснула, старшина сидит на своей койке,. стис- нув руками тяжелую голову. Чугунные акулы его изрыты черными тенями. 'Старшина напряженно думает, в ка- кой непонятный узел переплелось заяв- ление, алгебра, друг и подчиненный ему, старшине, красноармеец Могильников, сломавший пр-отирку. Горько Григорье- ву — друг не оправдал доверия. Узел, как живая змея, шевелится в мозгу] VII. Пронин. Надо сказать, что Пронин весьма удач- лив. Ему везло во всем, потому что при- рода сделала его достаточно сильным человеком. Высоко развито в нем чув- ство порядка, системы, некоей непрелож- ной симметрии. Он любил, старался отыскать равновесие. Мир Пронина пря- моугольный, отчетливый, в ясном по- рядке разложен по отделам сознания, как в красноармейской тумбочке: ваксу дер^кать внизу, махорку и зубной поро- шок —• на верхней полке. Расстилался мир, как Подобает, стандартно, — точно красноармейское одеяло — равный, расправленный, без единой непонятной складки или бугра. Пронин тщательно удалял бугры, складки. Многие товарищи по работе уважали его, потому что он всегда делал и ду- мал то, что можно было ожидать, дела и мысли Пронина ни в коем случае не нарушали традицию, порядок, закон. Закон и порядок были коммунистиче- скими, революционными; но это были закон и порядок. Никто из знавших Пронина не удивился, когда он с хорошими показателями окончил военно - политическую школу, став политруком, затем начальником клу- ба. Так и должно быть, когда безу- пречно выдержанный комсомолец вдет учиться на военного работника. Рабо- ту в армии Пронин выбрал сам: здесь, как думал Пронин, нет ничего неясно- го, ничего запутанного. Традиция, (по- рядок, закон. Отношения между людь- ми ясны, твердо установлены. Подавая в райком заявление с просьбой напра- вить его в военно-политическую школу, Пронин уважал непреложность. На заводе Пронин — сын высококва- лифицированного мастера — был хо- лодновато-уверенным в себе, (старатель- ным .подмастерьем, редко да метко го- ворящим комсомольцем. Он казался несколько 'старше своих лет. Его ре- гулярно выбирали членом бюро ячейки, но не секретарем; этому развитому, сдержанному, методичному в работе и 'отношениях с окружающими парню все-таки чего-то нехватало. Когда для курсантов-новобранцев на- чалась в школе первая (ступень военно- го обучения — они скачком, неожидан- \