Сибирские огни, 1932, № 11-12

курсантов на двор. Там футбол и гар- моника. Здесь перед старшиной и Мо- лильмиковым — пара учебников, жир- ная тетрадь. Они сидели в ленинском уголке. Мо- гильников скучен, все в нем раскисло, разлезлось. Брови уныло бегут в раз- ные стороны; на одной щеке то вспых- нет, то исчезнет — красное пятно. — Ничего, у вас напор большой, — вяло сказал Могильников. — Так, ты думаешь, — одолею? — Конечно. — Бот это было бы замечательно! Помнишь, мы с тобой говорили про аи- лу мою, как ее лучше применить. На, по- щупай мускулатуру... Что у тебя руки, как у лягушки лапы? Ну, неважно. Слу- шай: ты молодец, что посоветовал мне остаться в армии. Выучиться на большо- го командира. Красота! Могильников немного оживился, бро- ви утвердились на месте. — Войны большие будут. Маркс пи- сал, товарищ, старшина, что лет пятьде- сят пролетариату придется воевать с буржуазией. Представьте себе: наш полк в Индии. Вы налаживаете ленинский уголок в казарме сипаев, в той самой комнате, где у них была камера пыток. На стене — 'бурые пятна крови. Вы дали мне наряд за самовольную отлуч- ку, — бегал смотреть буддийский храм— и вот я эти пятна шваброй, шваброй... — Шваброй, говоришь? Хе-хе... — Шваброй! — Могильников сорвал- ся со стула; руки его в трепетной жести- куляции летят перед лицом. — Там, где у них стояли козлы для порки солдат, мы поставили турник... — Портрет Ильича повесим? — Обязательно! — Складно говоришь, товарищ Мо- гильников. В кино, что ли видел про это? Нет? Послушаешь — и 'самому хо- чется скорей воевать, помочь ихним уг- нетенным... — Придет время — повоюем... | — Я вас ищу, тов. Григорьев, — во- шел начальник клуба. — Здравствуйте! — Здравствуйте, товарищ начальник. — Какое странное заявление... — Про- нин вынул из полевой сумки клок бу- маги. — Кто вам писал? Ведь вы не са- ми писали? Начальник клуба посмотрел на Мо- гильников а. — Нате вам ваше заявление обратно. Не годится так писать. Придется с вами подзаняться. С вами и с Могильнико- вым. — Косая усмешка на лице Могиль- никова быстро спряталась. — Когда же подзаймемся, товарищ начальник ? — А вот, после стрельб — горячка пройдет — кружок создадим по подго- товке в нормальные школы. Ну, мне на- до в клуб. Сейчас не удастся, сами знае- те, как все' загружены. Пронин ушел. Они молчали. Старшина Григорьев мял крепкими ручищами кожанную оболочку тетради. Поверхность обложки — новенькая,, слегка скрипучая, в глянце световых бликов. И — на короткую долю минуты — старшина увидел в кожавном блеске воспоминание о недавнем. Узкие волны на реке были как бесчисленное множе- ство штыков; а кое-где — более округ- лые — как огромные наконечники ка- рандашей. Простуженным хрипом скри- пели, кашляли сходни. Артель грузчи- ков разгружает пароход. Григорьев — тогда еще не .старшина красноармей- ской части — молодой грузчик — весе- лый от солнца, от узких, не совсем обычных волн, веселый от «сотки», вы- питой за дровами на берегу. Синие шта- ны • его широки, точно обломки неба. В карманах бренчит серебряная м'елочь и семячки. — Пятнадцать пудов, гово- ришь? Возьму! го-го, наши ребята но- сили. — Взял? Не под силу?.. Ноги скользят... Валяные туфли не прилипа- ют к сходням... Бросить нельзя — смерть — тяжко хрустнет, переломится спина. А если бы и благополучно сбро- сил — хуже боли, хуже увечья стыд перед ребятами. Наши ребята носили! Кровь жарким дымом бьет в лицо. Труд- но дышать, жилы на шее надулись — готовы лопнуть. Страшной болью заны- ли колени... Не унести! Пристань опро- кинулась дыбом... Падаю? Нет. Почему стало легче? Еще бы немного, и... — Ну, потихоньку, поддержим. Двое во-время подхватили сзади, помогли утащить пятнадцатипудовый груз... «Вот тогда слишком понадеялся на свою силу. И теперь — тоже, наверно. 'Переоценил и свою силу, и этого цензовика Могиль- никова. Никогда не стать средним ко- мандиром. Алгебра. Физика. Потом бу- дет тактика! Малозаметные препятст- вия. Трудно. И заявление, написанное-