Сибирские огни, 1932, № 11-12

Т р а е к т о р и я АПЕКСАНДР МИСЮРЕВ I. Могильников написал рассказ. П ОД ЗВУКИ все тех же медных труб, теперь опаленных древ- ним солнцем Индии, наш полк проходил по улицам Бенареса. Мы не чувствуем усталос- ти, равняясь в рядах. Красноармейские сапоги наши стали ветхими от тысяче- летнего песка пустынь, от обжигающе- го снега Гималаев. И этими разбитыми сапогами мы впечатываем победный шаг в чужую — ставшую своей — теп- лую землю, которая теперь принадле- жит трудящимся. Слыша гортанные возгласы приветст- вий, я выпрямляюсь и крепче сжимаю ремень винтовки... — Равнение налево! До сих пор странно слышать привыч- ную, даже надоевшую там, дома, коман- ду среди жарких красок. необычайной страны. Поэтому я не сразу повернул го- др^у. Все мы увидели: Висящий над нами балкон голубого минарета, неправдоподобно красивого, в казарме,, стал трибуной. Начподив, от волнения не в такт размахивая рукой, бросает нам, короткие как выстрел, сло- ва: Да! Мы пронесли знамена Интерна- ционала от Москвы к Бенгальскому за- ливу. Индия наша советская... Неужели это невероятное счастье мы сделали са- ми снайперской стрельбой и штыковым ударом, динамитом и агитацией? Зна- чит — мы герои? Крыло красного полотнища пересек- ло смуглой тенью щеки начподива. Но что это? Разве он плачет?.. Индус в чалме солнечно-кровяного цвета положил портфель на барьер бал- кончика (да, и здесь портфели!). Мы понимаем гортанный пафос. Стоит ли переводить? ЦК индийской компартии благодарит нас за то, что мы помогли отстоять молодой Союз Советских Со- циалистических Республик Индии от бе- ло-авгличан. Он говорит приподнято, Сиб. Огни. 3 , важно, как будто нараспев — кажется, читает стихи. Великолепная пестрота людских толп на фоне ослепительной зелени. Густое изумрудное небо, пересеченное иглами минаретов и куполами пагод. Тяжелые колонны древнего храма вдали. Хочется все это ощупать, обнюхать, ушибить ру- ку об острый угол уродливого идола из вековых камней — потому что иначе — это кино, а не ощутимая жизнь, завое- ванная раной в теле. Мы пришли в го- род после мучительных боев среди не- понятных запутанных зарослей (их не- " щадно материл старшина Григорьев), когда . хотелось пить и нечего было пить... И—сентиментальный, вряд ли/ нуж- ный восторг победы — спазма в глотке, слезы на глазах. Впрочем, может быть это от пыли? Торжественно катит тысячелетние вол- ны седой Ганг. Это не река,—само Вре- мя течет... Кровью "каких воинственных народов были окрашены волны? Не сохранились имена гибнущих. Так повторялось в ве- ках: но теперь мы в последний раз под- нимаем оружие. Пролог 'истории допи- сываем последними залпами последней великой войны за уничтожение клас- сов...» — .Хватит, — подумал начальник клу- ба. — Ясно. Отложил рукопись, посмотрел на со- беседника. Лицо — какое трудно запом- нить. На первый взгляд обыкновенное молодое лицо красноармейца, но все черты расползаются, .бегут в разные стороны. Не поймешь — как привинче- ны бесцветные брови: они прыгают, пе- ремещаются. Был глаз как глаз и вдруг стал косить. Были, кажется, толстые гу- бы — и вот растянулись в тонкие ниточ- ки. Почему столько масок? Ворот гимнастерки широк ему. «Что же он 'пуговицу не переставит ?» подумал Пронин. Но эта мысль тотчас погасла. — Нет, товарищ Могильников, конеч- «