Сибирские огни, 1932, № 1

Между прочим, найдя ее, он произно­ сит: -— Это она, это непременно' Надя, вот и родинка на щеке! У автора все в порядке! Имеется даже классическая родинка, оо которой в рома­ нах приключений родители. разыскивают продавщик детей. В «Светлой крови» встречаются между прочим, фразы, цели­ ком перенесенные из бульварного1 рома­ на, •— например: «Он упивался красотой девушки» или «Здесь схоронена девушка, любовь которой осквернена злодеями». Герои Кошелева1, если только они при­ надлежат к категории интеллигентов, так­ же начитаны в романах, как т сам автор. Горох, например, входит в роман так: «А-рефий Михайлович Горох лежал на раскаленном песке и в маленькую книжку, как бисер в ящик, ссылал свои мысли: — Неведомая книга пустыни разверну­ та -перед нами. Впереди колышутся щерые листы песчаных холмиков и -мне кажется, что земля закрыта пропускной бумагой. Чистые страницы незнакомой книги люди покроют железными строками новой ис­ тории... Неоо-мнеино, Горох читал Пьера Бе­ нуа, -— -он пишет в -своем дневнике та­ кие, же пышные -и торжественные фра­ зы, какие у Пьера Бенуа -писал его лей­ тенант перед отправлением в пустыню. Когда Горох отрывается от дневника и „ начинает разговаривать, то оказывается, что разговаривает он очень просто: — «Смерти бояться, -друг ситцевый, так и дышать нельзя,— люда, товарищ Андри­ анов, опаснее ск-орпианиш-ек». — Совершенно ясно1, что это простецкое «|Д р у г icи т ц е в ы й» и «с к о р п и о - и и -ш е к» не вяжется» с «н е в е д о м -о й к н и г о й |П у 1CТ ЫIHи». Немного дальше Горох изменяет своему простецкому языку и начинает разговари­ вать так: ■— «Козы! Смотри, Андрианов, табун коз! Так бы и бросил сейчас бинокль и схватил ружье. С к а к о й т р е п е т- н о й ж а д н о с т ь ю в с к и н у л б ы с -т в о- л ы, м у ш к о й н а щ у п ы в а я т о ч е н у ю г о л о в к у ж и в о г н о г о, н о я щ и к с т е о д о л и т о м о т . -к р ы| т<, а р) а с п л а с т а в ш| а' я |С.я с т е п ь ж д е т л ю д е й , к о т о р ы е п о з н а ю т ее, п р и ч е ш у т и н а ­ р я д я т в с т а л ь н ы е д о с п е х и . Еще табун! Эх, едят тя мухи!»... На протяжении одной фразы сложней­ шие периоды, как будто сочиненные пи­ сателем - конструктивистом, и тут же: «едят тя мухи!»... И те и другие фразы приписаны Гороху. Страшный разнобой на протяжении одного абзаца! Это знаг чкт, что- автор не видит своего героя, не представляет его-. Вера Владимировна является, если можно так выразиться, женской разно­ видностью Гороха. Она разговаривает т а к : — «Мы тоже боремся и добьемся, что - в о д ы А к с у б у д у т к р о в ь ю д л я э т о й д о с е л е б е с п л о.д.яо, й з е м л и»... Книжная вычурность языка интеллиген­ тов в романе особенно заметна, когда мы сопоставляем этот язык с языко-м кептеловских крестьян. Вот, например, сцена, в которой описа­ но, как баба Василиса искала в бараке своего мужа: «Василиса Сидоровна нерешительно пе­ решагнула через порог. — Проходи, тетка, не бойся, мы не уку­ сим, — крикнул безусый парень. — Кто- глянется, к тому и подсаживай­ ся, — сказал сосед по койке. На лбу Василисы Сидоров-ны появились морщины; она резко опросила: — А где тут мужик мой? — Я здесяка, — крикнул корявый мужик и встал, око-раш-иваясь, точно гусь после купанья. — Помер, — сказал -молодой парень и захохотал. — Вечная память. Наказывал мне перед смертью: — постарайся гово­ рит, — Петька, заменить меня, когда ба­ ба моя придет»... Если мы бы захотели присмотреться к колтеловоким. станичникам, то мы увиде­ ли бы, что Коптелов умеет оттенить свое­ образие их лолукрестьямского, полу-сол- датеш го говора. Например, Стафей о турксибовцах, изучающих рельеф -местности; по кото­ рой пройдет железная дорога, он говорит следующее: — «Допреж только солдаты так к же­ нам своим придирались: где была, что делала, с кем -спала, пошт-о груди опали, Также и вы: пошто тут яма, а тут гор­ ка»... Язык казаков в романе также не вну­ шает подозрений. Не удаются Ко-птелову интеллигенты и р а ­ бочие. Они у него схематичны и безжиз­ ненны. Чтобы придать им своеобразия неповторимой индивидуальности, Копте­ лов приписывает почти каждому из них поговорки. О-дии герой говорит «Ну-с», другой говорит «да что», третий «но». Когда два таких героя сходятся, полу­ чается такой диалог: — Я -лде-то вас видел? —‘ Может (быть, у меня целый полк знакомы-шей, да что, по всему «эсудар- -ст-ву. — На Ач-миндоре, ну-с, -не работали?» Если вы помните, у Сельвинского в его «Командарме 2» есть такой герой — Оконный, который очень часто повторяет странное слое» «Тваж». Там это слово имеет известное значение. Оио подчерки­ вает дефективность Оконного, оно под­ черкивает ущемленность его сознания. Сельвинскому это -р-удиментальмое ело- _ _ во -совершенно необходимо. S 3 от паремий к роману о т ур к с и бе