Сибирские огни, 1932, № 1

Бригада собралась в кучу, заспорила. -— Гей, хлопцы, ужинать! — кричит Лопатенко. — Потом побалакаем. ■ Ночью налетела гроза. Ветер метался по степи. Позже пошел дождь, первый в эту весну. К уиру он перешел в изморозь. Густые облака темным покрывалом затя­ нули солнце. Сеять нельзя. Коней большим табуном прогнали в -степь. Только к обеду начали редеть тучи. На улицу вылезли ребятишки, начали бродить босяком по лужам. Через полчаса выглянуло солнце, заиграло яркими лучами в воде. Улица стала ожи­ вляться. Вчерашние пахари в широких галифе и разноцветных рубахах гонялись за мячем. Девчата, обнявшись, затянули, песни. Мужики столпились вокруг Гончарова. У него сегодня не болят ноги. Он босиком дошел до конторы. Усевшись на бревне, рассказывает про свою женитьбу на Насте. — Да она ж тебе во внучки годится! — Но-о! С Настей я сам молодой! ^ — Да как же ты ее сватал? Снова гогочут мужики. А через час Кононенко Клим и Божко Тихон, покачиваясь шли по поселку допи­ вать недопитое вино... В степи грязи не бывает. После обеда Радзявил собрал растерянную бригаду. Твердохлеб послал за конями. Неохотно молодежь меняет праздничные шаровары на старые заплатанные штаны, цветные рубахи на запыленные, лоснящиеся пиджаки и дерюга. Кой-кого не досчитываются. Малявкин дымит папиросой, говорит о погоде, поглядывая на небо. Сухой, как вобла, Червяк, с жилистым перекосившимся лицом, наваливает мешки на бричку. Ог него пахнет водкой. Плохо слушаются руки. Заметив пристальный взгляд Малявкина, хрипло бросает: -—■Чего смотришь? Подсоблять иди! —• Я-то смотрю!.. А вот у тебя руки не действуют что-то! — У тебя много действуют! Я работай человек... У меня действуют, а ты... Он сверкает посоловелыми глазами и выпаливает: — Дармоед! —1Червяк, ты что'? —- прерывает Твердохлеб. Все переглядываются. li Вечером новый факт взбудоражил артель. Старик сторож Миргородский нашел два мешка семяиной пшеницы. Растерялся. Тащить на оклад тяж е» . Прибежал в контору, рассказал Лопатенко. Тот, подумав, сказал: -—■Ступай, диду, сядь в кусты. Хозяин найдется. Тогда и ловить будем, — я отправил сторожа вместе с милиционером Голенковым. А через час они привели под руки сморщенную, как сухой опенок, старуху- единоличшщу Мирониху. В сельсовете собрались председатель Гапонов, Лопатенко, Малявкин. Мироииха залилась слезами, утирая глаза кончиком полинялого платка. — Говори! Чья пшеница в околке? ' — Да что я-а-а? Ни-че-го не зна-ю-ю. Пошла щавель рвать, а тут пшеница. Думаю, бог послал. Дай, думаю, наберу... — Щавель! — передразнил Лопатенко. — А мешок зачем? ■— Обыскать ее надо, товарищи! У Миронихи небольшой пятистенный дом, несколько надворных построек. Стар­ шие дети раз’ехадись. Живет с ней только дочь Татьяна — старая дева, которая когда-то была первой учительницей ® поселие, да еще молодой сын, недавно приня­ тый в артель. Посева почти не имеют. Родичи — скрывшиеся кулаки. 63 ро стки