Сибирские огни, 1932, № 1

к у л и к о в Высокая, слегка сутулая фигура старого забойщика в утреннем тумане кажется еще более рослой и когда, тяжело опираясь на толстую палку, он подымается по кру­ той тропе, ведущей к забоям, кажется, что туманы раздаются, уступая дорогу грузао- -му старику. ...Из глубины двенадцатиметробого шурфа, где работал лучший забойщик партии Уфимцев, неслись глухие стуки. На шурфах работают «на спарку». Воротовой на­ крутил вверх бадью. Крепко схватившись за канат, балансируя на одной ноге в верт­ лявой бадье, спускаюсь на дно шурфа. Кричу воротовому: бадья нырнула вверх, к светлому пятну. — Берегись! -— слышится предостерегающий крик. Скрип ворота. С глухим шу­ мом упала бадья, спустившая Алексея Ивановича. < Шурф шел с «рассечкой» (штрек). Прямой метровый коридор на двенадцать метро® уходит от шурфа к центру залегания рудного штока. — Как дела, Уфимцев? До руды не добил еще... — Охота бы дойти, Алексей Иванович, да, вишь, не фартит. Тринадцатый метр усекаю, руды нет. Видно, попал в разрез. По рассчетам геологов заданный шурф с рассечкой должен 'был еще на шестом метре встретить выклинку рудного тела, Показания пробитой рядом, с шурфом ка­ навы дали падение руды более вниз по склону, где и был заложен шурф, но руда ушла или более крутым углом падения вниз, или выклинилась где-то выше, одним словом сде­ лала один из тех «фертов», которые так не по нутру геологам. — Не полезное отверстие, — попыхивая трубкой, говорит Алексей Иванович. — Усеки метра с два еще, может, наткнешься. Тусклый, пляшущий свет бро>сает темные блики на лица. Раскуривая трубку, я вижу сухое, энергичное, несколько задорное лицо Уфимцева. Сдвинутая на затылок шахтерка напоминает морскую зюйд-весту, но Уфимцев не моряк, он не обвеян норд- остами морей. Пятнадцать лет его тридцатилетней жизни прошло в черных забоях шахт, рудников. На Осиновском руднике еще в памяти тревожные дни прорыва, в которые руд­ ник скользнул на черную доску должника стране. Помнят и дни, когда шахтерские ударные бригады развернутым фронтом пошли в бой за одоление прорыва. Над чер­ ным воинством подземных батальонов реяло штурмовое почетное знамя. Бой за взя­ тие знамени стаю честью бригад. По штрекам, забоям разгорелись упорные бои и вскоре от бригады к бригаде, в столовках, бараках уже передавалась первая сводка с фронта боев: бригада Уфимцева из семи человек выдала на-гора за смену 15 тонн угля. Знамя победы понесла бригада Уфимцева. ...Свеча дымят. Уфимцев срывает нагар с фитиля и, раскуривая от «вечи труб­ ку, нолусердито говорит в пашу сторону. — Ну ладно, уматывай гости... Работать -надо. Это было сказано здорово! 4 — Давай в честь и славу^ — проговорил «вое обычное Алексей Иванович. Ответа ,'фимцева я не слышал, да он был и не нужен. В световом и яие шара­ хались тени находящейся в непрерывном движении кайлы. Уфимцев яростно «усекал» тринадцатый метр. Канавами, шурфами изрыт вееь рудоносный мго-восточный склон Каптау. В разных направлениях 5 р т т к забоям, к виднеющимся между -ведрг.чеа отвалам по­ роды и рудной массы торные тропы. С перого взгляда кажется, что люди бессистем­ но, неизвестно для чего изрыли девственное полотно горы, словно могильные холмы набросали желто-бурые отвалы земли. Мы целый день бродили с Алексеем Ивановичем по «клону горы по шурфам, ка- И нашам, Алексей Иванович брал из отвалов куски руды, любовно рассматривал их и, как бы взвешивая на руках, говорил: ■ — Руда — красота! Процентов на 75 будет. Наметанный глаз старого горняка (производственный стаж Абдулова 42 года) 54 почти безошибочно определяет качество руды.