Сибирские огни, 1932, № 1

Шли дни. Житову становилось хуже. Все труднее было дышать и старик в ред­ кие минуты сознания понимал, что скоро конец. Мысль о смерти! не пугала, но Житов часто опрашивал себя: — за что?.. В памяти всплывало широкое, волосатое лицо Чупина, его елейные разговоры. —■ За что он меня? — неотвязно мелькало в мозгу. И ответ сложился как-то неожиданно. И если бы Спиридон мог привести в порядок овои мысли, ответ прозвучал бы так: — за то, что он, Житов, нужен был тому большому, новому делу, о котором говорил Кайгородов и Ваш, и мешал делу, за которое воевал богомол. — Значит, не зря, — подумал старик, и эта мысль его уопогооила. Он даже сдерживал стоны, хотя дышать становилось все труднее. ... Сегодня Спиридон почувствовал себя легко, как еще ни разу за время пре­ бывания в больнице. Он даже смог повернуться на левый бок и посмотрел на большое окно. И тот же рыжеусый мужик сидел на кровати рядом и задавал тот же вопрос: — Очухался? Что-то плохи твои дела, дедка... А я вот выписываться собира­ юсь. И как раз ко времю, — завод сегодня пускают. А я, значит, оо «плава на завод перехожу. Запаздаю вот немного, -— жаль. Житов хотел сказать, что тоже будет работать на зашюде, за обрезным. Но он чувствовал себя приятно расслабленным и поэтому промолчал. Только улыбка, какая то по-детски легкая, тронула его губы, когда мужик оказал: •— Поковыляю в тот конец колидора, оттуда видать корпуса-то. Скоро пустить должны... Спиридон снова повернулся на спину и. улыбка так и не сходила с его губ. Глядя в потолок немигающими глазами, старик со -спокойным удивлением слушал затихающий ..стук сердца. -— Пустили! — гремя костылями, прокричал мужик. — Слышь, — как гудет!., Но Житов уже не слышал.