Сибирские огни, 1931, № 9

F одном из домов помещались исключительно топографы и контора отряда, б дру- гом столовая для научных сотрудников, прибывающие для работ другие-отряды и амбу- латория. Третий дом был занят буровой разведкой п отдыхающими колхозниками Го- динского района. Рано утром, когда теки длинны, а озеро окутано палевой дымкой, у кипятильни- ка появлялся Бобрик. Был он горбат, угрюм и выполнял на базе обязанности водовоза и водогрея. Бобрик садился на корточки перед кипятильником и разводил огонь. Синий ды- мок поднимался из трубы, и его ветром относило к раскрытым окнам комнаты топо- графов. Горький дымок щекотал в горле. Топографы просыпались. — .Бобрик заработал. Вставать! В разноцветных трусах и майках, загоревшие, похожие на спортсменов юноша веселой гурьбой отправлялись к колодцу, и каждый из них нес с собою ведро. Журавлем извлекали из колодца холодную солоноватую воду и шли на озеро. Дол- го плавали в воде, которая держит как пробка, долго покачивались на волнах, а перед одеванием обливались из ведер ледяной водой, чтобы смыть с тела озерную соль. В девять часов из окна столовой высовывалась повар Марья Захаровна и колотила ложкой в кастрюлю. Дребезжащий звон разносился по базе, возвещая, что завтрак готов. Очень часто за завтраком топограф Александр Александрович Каракосов заявлял; — Николай Арсеньевич, я сегодня поеду в коммунарам. — Да? А что случилось? — Кончается мясо. Как-то сам собою установился порядок, что во время вынужденного бездействие Александр Александрович следил за снабжением отряда и за исправным состоянием лошадей. Он ездил в коммуны за маслом и фуражем, созкя мясо и, в общем, оказал- ся хорошим «каптером». В полдень Бобрик запрягал коня и уезжал в Тпзек за водой. Угрюмый он сидел свесив ноги между оглобель, невидимый из-за бочки. Воду, привозимую из тизекских колодцев, называли «дорогой», в отличив от «простой» воды из колодца на берегу озера. Вода в кучукском колодце хотя и считается пресной, но она солона от примеси глауберовой соли. Холодной ее с трудом можно пить, но согревшись она становится отвратительной. После полудня над степью висел одуряющий зной. Термометр показывал выше 50° Цельсия. Во всех жилых домах, конторе и амбулатории окна, выходящие на солн- це, закрывались ставнями или завешивались брезентом. Поминутно хотелось пить, но согревающаяся солоноватая вода не утоляла жажду. Из-за закрытых окон комнат топографов доносился треск счет п лениво переруги- вающиеся голоса. В конторе ворчал Николай Арсеньевич. Еще в Ленинграде, перед от'ездом в Кулундинскую степь, топографо-геодезиче- ский отряд устроил производственное совещание совместно с месткомом Академии наук. На совещании было сказано прямо: производственное задание отряду настолько велико, что при обычных темпах работы в срок оно не может быть выполнено. Тогда работники только что сформированного отряда, пылкая молодежь, заявил: — Хорошо. Мы будем работать ударно. Отряд об'явил себя ударным. В степи, на работах, топографы и нивеллировщики доказали, что они с честью поддерживают почетное звание ударников. Дневная урочная норма с'емкп местности полтора километра, но топографы де- лали три, утверждая, что онп еще увеличат производительность.