Сибирские огни, 1931, № 9

— Садись, чай простынет. Горох, не отрываясь, читал. Иногда ему хотелось возразить Вере Владимировне: «Ты ошибаешься. Ты не знаешь настоящей Москвы, рабочей. Ты попала в какое-то мещанское болото». Во всем письме не было ничего похожего на слово «милый», но ему казалось, что когда Вера Владимировна писала, слово это просилось в каждую строку. «Продолжаю писать с перерывом больше суток, — читал он. — Вчера много играла на пианино — хорошо! Музыка для меня — большое наслаждение. Поживу в Москве, а потом опять можно будет на несколько лет забраться на окраину. Во- одушевляет, когда видишь величие победы, одержанной коллективом железных лю- дей. С удовольствием вспоминаю степи и пустыни — многое они дали мне, многому научили. У меня появились совсем иные интересы. Чувствую, что у меня нет корней в той среде, из которой я вышла и в которой нахожусь в данную минуту. Как идут ваши дела? Взорвали ли красную скалу?». «Да, говорила я со специалистами о чие. Передала образцы. Мои предположения оправдываются. Говорят, что заросли чия можно считать сырьевой базой для бумажной промышленности. На-днях в газетах появились зам,етки об этом. Весной предполагается отправить экспедицию, которая определит мощности зарослей. Может быть где-нибудь 4 возле нашего совхоза вырастет бумажная фабрика». Прочитав письмо, Арефий Михайлович развел руками: — Почему же она не написала когда вернется? Марфа Константиновна осторожно спроеила: — Да ты о ком вздыхаешь? О ком сохнешь, говорю? В юрту заползал холодный ветер. Марфа Константинована вздрагивала. — Холодно, Арефий Михайлович, пошто дров нот? Горох молчал. Ему захотелось остаться одному, и он вышел. В выемке рвали камень. Взрывы походили на орудийные выстрелы. Марфа Константиновна ворчала: — Я хлопотала, чай кипятила для него, а он убег. Чудной какой-то. Навстречу прорабу ползли черные громадины складов и бараков. Электрические лампочки у дверей напоминали крошечные медвежьи глаза. — Надо отправить ей телеграмму. Надо отправить... — Горох разговаривал сам с собой. Конец второй части (Окончание романа в следующем номере).